ГДЕ СТАВЯТ ПАМЯТНИКИ ПРЕДАТЕЛЯМ И УГОЛОВНИКАМ- Как история в школе должна преподаваться?- Два момента. Под каким углом подходить к истории собственной страны и ее пропаганде. И второе – изучаем ли мы историю нашей страны в отрыве от общемировой.- А возможно в отрыве?- Нужно. История давно используется в межгосударственной конкурентной борьбе. Это вещь глубоко идеологизированная. Она важна для представления людей, нации о самих себе. И такая вещь, как историческая политика, реальность сегодняшнего дня.- Почему-то в России она не приживается, кстати...- Это интеллигентское жлобство. Когда формулировка «культурная политика» оказалась в государственных документах, тоже некоторые деятели культуры говорили: «Как так! Какая политика! Да мы – люди искусства!» Но это система отношений между государством, потребителями культуры и творцами. И если у нас своей исторической политики не будет, значит, нам останется согласиться с теми историческими доктринами, которые нам навяжут.- А Российское военно-историческое общество – это наша форма института памяти польского или украинского?- Польский и украинский институты национальной памяти – они узкого профиля, финансируемые государством. Их цель - ревизия исторического знания, которое было в советские и имперские годы. Это попытки заретушировать ту часть истории, тех великих людей, которые, как им кажется, были просоветскими или проимперскими. И поднять на щит деятелей с сомнительной репутацией. Вот кто такой Мазепа?- Предатель.- Ну, подонок, который изменил присяге. Неоднократно предавал своего государя, играл на два фронта. Был тройным агентом. Недостойное поведение рыцаря и дворянина, просто мерзавец.- А теперь на Украине - национальный герой.- Так все перевернули. На Украине улицы Мазепы, главы в учебниках. Это и есть другая трактовка истории. А кто был Бандера?- Ну, уголовник...- Человек, сотрудничавший с нацистами. По польским меркам - бандит и террорист. По советским – изменник Родины. В моей семье, а я родом с Украины, относились к нему понятно как - он убивал моих родных. А теперь он - национальный герой.И вот этим занимаются их институты памяти. Сносят старые памятники, ставят новые.- А вы?- Мы новые памятники ставим. Но никого не низвергаем. Ревизией истории не занимаемся.- А есть памятники «спорные»?- Ждет своего открытия в Севастополе мемориал «русскому исходу» - армии Врангеля из Крыма, с десятками тысяч мирных людей. Это памятник завершению Гражданской войны. Противостоянию. Прямо на берегу Черного моря, откуда отчаливали последние корабли с белой гвардией. Мы старались сделать так, чтобы в мемориале не было ни правых, не виноватых.- Так и примирения-то не было.- Не было. Но история всех давно примирила. И мы должны примириться со своей историей. Задача - не повторять ошибок.РАЗНЫЙ ГРОЗНЫЙ- Почему так непримиримы споры на исторические темы?- Люди любят историю. Но нас всегда бросало в крайности. Возьмем Ивана Грозного. То положительный герой, то отрицательный. До такой степени, что Александр III вычеркивает его фигуру с памятника Тысячелетию России. Потом приходит ХХ век. И в сталинские годы Иван Грозный – снова человек, при котором Россия из княжества превратилась в мощнейшую европейскую державу. Потом оттепель — и Грозный опять отрицательный герой. А смотреть на это все надо с холодным сердцем. Спокойно относиться и к белогвардейцам, и к буденновцам. То, что нам сегодня кажется чудовищным, нашим наивным, но жестким предкам казалось само собой разумеющимся.«ЛЮБИМОВА НОЧАМИ ЧИТАЛА СЦЕНАРИИ»- Министром культуры вы поддерживали съемки исторические?- Кто-то пустил слух, что я очень люблю военную историю. И в Минкульт посыпалось миллион заявок: «В июле 43-го», «В марте 44-го», «Корабли штурмуют бастионы»... Я даже говорил, прекратите бога ради! Все же хотят угодить! Но много появилось хороших и фильмов, и сериалов. В 2011-м году доля российского кино была 13-14 %. В 2019-м – 28-29%. При том у нас госфинансирование не увеличилось. Но стало больше контроля, экспертизы правильной. Фонд кино в полной мере заработал. Но много было и проколов. Минкульт с Фондом кино финансирует 100 фильмов в год, а документальных - больше 250, и за это отвечает буквально 20-30 человек.- На посту министра вас сменила Ольга Любимова.- То, что человек, последние два года возглавлявший как раз Департамент кино, стала новым министром, закономерно. Она была одним из тех немногих чиновников, которые ночами читали сценарии! Подходили к этому делу искренне.- Насколько катастрофичны для нашего кино последствия пандемии?- Кинотеатры закрываются. Им тяжело. Но 25% (такая норма зрителей в зале принята из-за пандемии, - ред.) – это средняя заполняемость кинотеатра. Есть праздники и выходные, когда заполняемость больше 50%. Но в среднем — четверть. Если б у нас каждый фильм получал 25% залов - было бы неплохо. Поход в кино будет становиться таким же видом просвещенного досуга, как поход в театр.- Продюсеры, вложившие деньги в кино - банкроты?- Им тяжело. Министерство их поддерживает. Вышел фильм «Подольские курсанты». Хочу посмотреть с детьми. Там плохие цифры в прокате. Миллионов сто собрал. Это не то, на что рассчитывали продюсеры, вложившие в этот фильм и душу, и личные средства, кредиты. Стоимость такого фильма вряд ли меньше 400 миллионов. Чтобы быстро отбиться в прокате, он должен собрать миллиард. Получается, это не такой блестящий продукт, как «Движение вверх» или «Холоп» - яркий пример неожиданно удачно выстрелившего, но вполне заурядного кино. Попал в нужное время и в нужное место. Талант продюсера.НУ И АРТИСТЫ...- В Москве 200 театров, они поддерживаются бюджетом, а ради чего?- Вот тут тонкий лед. Я помолчу на эту тему. Государственных театров около 100. В Москве в конце 1970-х, на пике нефтяных цен и богатств СССР, их было 30 на госфинансировании. С появлением рынка число увеличилось втрое. А зрителей меньше, чем в СССР... Во Франции театров полностью на государственном коште всего пять. В США вообще нет государственных театров. Нигде в мире театральное дело не поддерживается больше и системней, чем в России.- А еще цирк есть.- Если вы придете в цирк на Вернадского, он пустой не бывает. Или в цирк на Цветном бульваре. Другое дело, по какой модели работает Росгосцирк. Мы пытались реформировать эту историю. Там колоссальная инерция. Это артисты. Тысячи людей. Это дело их жизни. Неправильно – росчерком пера на улицу. Цирк - одно из немногих мест, куда семьями ходят. И всем там не скучно. Но мы - единственная страна со стационарными отапливаемыми цирками. Даже в Монако - это шапито на берегу моря. То, что делают наши цирковые артисты, пытаются повторить китайцы. Остальные даже не пытаются.НУЖНА МОДА НА КНИГУ- Россия начнет опять читать книги?- Россия не переставала читать книги.- Смехотворные тиражи.- Во всем мире тиражи небольшие. Тиражей, как в советские годы, десятки и сотни тысяч, нигде в мире нет.- 5-7 тысяч экземпляров — не драма?- Это страшно с точки зрения, что автор не может жить на эти деньги. И с пиратством в литературе вообще никто толком не борется. Пушкин и Тургенев умерли бы от голода!Здесь государству надо играть активнее. Я не говорю о дотировании писателей или выплате им пенсий. Я - о поддержке книгоиздательства, моде на книгу. Книжный магазин должен иметь огромные льготы. Минкульт двигал законопроекты об этом. Но и депутаты, и все говорят: «Это же бизнес…»За счет чего выживают частные книжные магазины, ума не приложу. У Военно-исторического общества есть книжный магазин – «Достоевский», в центре Москвы. Он планово-убыточный. Там просто хорошая площадка для встречи с историками, писателями.Но я был недавно в питерском магазине «Подписные издания». Это намоленное место, как в Москве «Библио-Глобус» или магазин «Москва». Там видно, что они зарабатывают на продаже книг. И это здорово. Но и этим точечным магазинам тяжело.- И тут тоже нужны госсубсидии?- Нужен протекционизм к тем, кто печатает не на импортной, а на нашей бумаге. К российским авторам.ТАКИХ МУЗЕЕВ НИГДЕ БОЛЬШЕ НЕТ- Давайте про музеи.- У нас тысячи музеев! Государственных и муниципальных. Во всех - прекрасные магазины сувениров. Придите и посмотрите в Третьяковке. Появилось много общественных музеев.- Частных?- Нет, они принадлежат обществам. У РВИО есть общественный музей военной истории. Есть музей военной формы на Никитской, музей московских стрельцов. Они получают гранты от общества, живут на билеты и сувенирку. Но их поддерживают и власти Москвы. Они видят, как много туда приходит детей. И субсидируют интерес школьников к нашей военной истории. Правильные мужские музеи.- Но и частных немало?- Да. И не только больших, как Музей Фаберже в Петербурге или музей музыкальных инструментов на Солянке в Москве. Активно работал музей русского современного искусства в районе Павелецкой. Музей русской иконы на Гончарной. Музей автомобилей Задорожного. На окраине Екатеринбурга музей - мастерская по реставрации старой советской и даже дореволюционной военной техники. От самолета «Илья Муромец» до танка Т-34.- А государство?- Такого внимания государства к музейному делу как у нас, нигде в мире нет. В США все музеи частные. Только один финансируется государством – Национальная галерея искусств в Вашингтоне. В музее «Метрополитен» в Нью-Йорке я спрашивал: чем вам город помогает? По периметру их охраняет полиция Нью-Йорка и денег за это не берет. Все.- Кто они — наши частные музейщики?- У нас любой частник с музеем должен быть либо невероятный энтузиаст, либо человек очень богатый, либо сумасшедший, в хорошем смысле. И таких я видел. И они создают потрясающие коллекции! Только не называйте музеями музеи водки и шоколада. Это магазины.- Почему не открыт Политех?- Он должен был открыться 12 декабря. Но работы остановили в пандемию. Открытие перенесли на июнь 2021-го. Там можно будет пройти пешком от «Зарядья» до Лубянки по подземным и наземным переходам. В тени аллей. И сам проект Политеха беспрецедентный. Это будет очень красивое и грандиозное музейно-общественное пространство.
