Экс-боец «Альфы»: Преступники спонтанно решили убить Немцова на Большом Замоскворецком мосту

Однако, по мнению нашего эксперта, готовились они давно [аудио]

Дарья ИВАШКИНА

Бориса Немцова убили в ночь на 28 февраля на Большом Замоскворецком мосту

Фото: REUTERS

Подполковник ФСБ в отставке, ветеран антитеррористической группы «Альфа» Алексей Филатов поделился своим мнением о нападении на Бориса Немцова, совершенном в ночь на 28 февраля в центре Москвы. Так, по его мнению, злоумышленники спонтанно решили убить оппозиционера на Большом Замоскворецком мосту, хотя готовились к этому преступлению давно.

- Я думаю, что на самом деле готовились именно к этому преступлению, может быть, довольно давно, но, судя по всему, они очень хотели его провести до 1 марта, а технические возможности – определить нахождение Бориса Немцова представлялось очень трудным. Поэтому я верю в версию следствия, что они из средств массовой информации узнали, что у Бориса Немцова будет интервью на радио «Эхо Москвы», и именно к этой точке приема наблюдения привязались. Я думаю, так как они были ограничены по срокам, я думаю, что и в ресурсах, в том числе людских, были ограничены, думаю, что место проведения самого преступления выбиралось достаточно спонтанно. И, в общем-то, логично выглядит, что они не были уверены, что, скажем, на следующий день смогут так же спокойно принять его в наблюдение и найти более удобное место. Было принято решение совершить преступление на этом мосту. То есть не было такого точного, четкого просчета по отходу, по имеющимся камерам, которые были на этом мосту. То есть принималось решение достаточно спонтанно, - сказал эксперт в эфире Радио «Комсомольская правда».

Причем Филатов уверен, что действовали не профессиональные киллеры.

- Понятно с самого начала было, что это были не киллеры, не профессиональные киллеры. Потому что я думаю, что если бы это были профессиональные киллеры, преступление было бы более серьезно подготовлено, и, наверное, на розыск преступников ушло бы намного больше времени. Как это, кстати, достаточно часто бывало, когда работали профессионалы. Во-первых, не была убита свидетельница. Во-вторых, не был уничтожен автомобиль с теми же самыми биологическими остатками, которые сейчас как доказательство их вины и участия в этом преступлении будет аргументировано, будет приобщено к доказательствам. Я думаю, что, наверное, все-таки было бы выбрано место не такое, а более спокойное с точки зрения насыщенности технических средств.

Кроме того, как выяснилось, ветеран антитеррористической группы «Альфа» не сомневается в виновности Заура Дадаева, который ранее уже признал свою вину. Последний, кстати, рассказал и о мотивах преступления: он заявил, что оппозиционера убили из-за его негативных высказываний о мусульманах и исламе в целом.

- Сейчас уже известно имя преступника. На мой взгляд как эксперта, я думаю, что именно он был преступником. Но вы поймите, одно дело, человек служил в спецназе, участвовал в специальных операциях в лесных массивах, еще где-то, выполнял определенную работу, а другое дело, когда человек готовится и становится именно киллером. У него немножко другие задачи и другая работа. В данном случае, если бы это был киллер, могло бы быть выбрано и другое оружие, мог быть и глушитель, и может быть, не четыре пули, а все шесть попали бы в жертву. Но все равно видно было, что работал профессионал, но единственное, немножко из другой области. Это если взять, скажем, военнослужащего Военно-морского флота и десантника. Они оба профессионалы, но каждый в своем. Так и здесь было видно, что работал не дилетант, но не специалист в этой области. Иначе бы силовым структурам найти его было бы намного сложнее.

Кстати, наш эксперт сразу заметил в преступлении «след какой-то личной неприязни, личной ненависти».

- Прямо в самый первый день были видны следы непрофессионального киллера. Я сразу сказал, что не уничтожена свидетельница. То есть явно был след какой-то личной неприязни, личной ненависти. Не был уничтожен тут же, в первом дворе, например, на Ордынке этот автомобиль, подожжен, не сгорел дотла, а они не ушли дворами, или же проще всего было в метро, надвинув кепку поглубже, уйти. И никаких бы видеосъемок, никаких вещей не осталось бы. Думаю, были бы более тщательно отработаны пути отхода, они бы не приехали к себе домой в Ингушетию, в Чечню, не так просто было бы их и в Подмосковье том же найти.

Явно, что делалось это преступление спонтанно. Плюс мы видим, что не все специалисты участвовали в подготовке этого преступления. То есть в наружном наблюдении были люди, не очень хорошо знакомые с этим оперативным мероприятием. Поэтому я думаю, что они больше всего следов оставили даже не на месте преступления и не после отхода, а именно перед. Я думаю, что на территории ГУМа их очень много камер зафиксировало, когда они вели слежку за Борисом Немцовым. Но это, наверное, естественно, потому что это очень серьезное мероприятие, и так, как они к нему подходили, наверное, это не совсем профессионально.

Я, наверное, первый раз так всё угадал. В том числе я сказал, что, по всей видимости, судя по почерку, как все это было выполнено, было такое настроение именно какой-то ненависти и мщения. Меня очень сильно поразила деталь, что они непосредственную свидетельницу не убили. Это прежде всего говорило о том, что у них не было заказчика.

И вот сейчас многие эксперты возмущены тем, что не называются настоящие заказчики, но по почерку преступления было понятно, что орудует какая-то радикальная группа, и решение на ликвидацию Бориса Немцова принималось именно на уровне руководства этой группы. То есть как таковых заказчиков, кого хотела бы увидеть общественность, видимо, не получится увидеть, потому что их нет. И, в общем-то, это виделось по почерку самого преступления.

Разговор с Алексеем Филатовым слушайте на Радио "Комсомольская правда":