Михаил Юрьев: Главнейшая задача школы - это воспитание гражданина

Обсуждаем главные темы с Ильей Савельевым и Михаилом Юрьевым

Савельев:

- Ангела Меркель сказала, что отказывается быть посредником между Путиным и Трампом в Гамбурге. Мы с Михаилом Зиновьевичем тоже отказываемся.

Юрьев:

- Отказываемся категорически.

Савельев:

- Не упрашивайте даже, ни за какие коврижки.

Юрьев:

- Правда, нас никто и не приглашал быть посредником, но и Меркель никто не приглашал. Так что мы в этом смысле в одинаковой ситуации находимся.

Савельев:

- Михаил Владимирович Леонтьев полетел в Гамбург на G20. И, наверное, тоже откажется.

Юрьев:

- Видимо, для того, чтобы лично сообщить о том, что он отказывается быть посредником в переговорах между Путиным и Трампом.

Савельев:

- В общем, в этом вопросе с Меркель мы солидарны, чего не скажешь о других вопросах. Это «Главтема» на Радио "Комсомольская правда". В студии Михаил Юрьев и Илья Савельев. Добрый вечер, дорогие друзья.

Юрьев:

- Кстати, чисто эстетически я бы на месте и Путина, и Трампа порадовался бы отсутствию Меркель. Как-то она явно не из тех людей, которые украшают собой, в любом смысле этого слова, высокое собрание.

Савельев:

- Я бы на место Меркель посадил этого Ждуна.

Юрьев:

- По-моему, все лучше, чем Меркель.

Савельев:

- Или хотя бы стакан поставил. У нас на сайте идет интеллектуальная битва – главтема.рф. Бьемся мы за интеллектуальные призы. За право побывать на встрече с нами. Это те, кто отличатся за два месяца. Те, кто отличится за полгода, будут иметь право на аудиенцию с Михаилом Зиновьевичем Юрьевым. А за год – совместная статья, книга, публикация. Мы сегодня вдвоем и в новом формате, как и обещали. Сегодня мы вещаем два часа. Вследствие этого призываем вас присоединиться к нашей дискуссии. Предлагаю начать с детей. Они же – наше будущее. Хорошая и очень интересная для многих тема. Главное – больная. Глава Минобрнауки Ольга Васильева заявила, что передает управление школ от муниципалитетов к регионам. И это необходимо для создания единого образовательного пространства. Мы об этом уже много раз говорили и в Ютуб-версии нашей программы, это примерно описано в «Третьей империи». К чему это все ведет? Как должно быть?

Юрьев:

- Во-первых, действительно, и в свое время в книге «Третья империя», и в нашей передаче на Ютубе «ГлавТема» еще до «Комсомольской правды», и здесь же мы продолжим эту традицию, мы очень много об образовании говорили. Считаем это одним из ключевых моментов. Причем не просто говорили, а говорили очень подробно. Концепция, как должно быть устроено образование, это один из вопросов, который в книге «Третья империя» описан до крайности детально. Хорошо, плохо, нравится, не нравится – это уже вопрос политической позиции каждого читателя. Но, безусловно, описан крайне детально. Я в этом деле являюсь, как минимум, полупрофессионалом. Потому что в свое время все-таки четыре года работал в Госдуме, как заместитель председателя этой самой Думы, курировал социальное законодательство, в том числе комитет по образованию. Поэтому как-то в этом более-менее разбираюсь.

Савельев:

- Может быть, тогда с основ начнем?

Юрьев:

- Давайте. Самый главный вопрос заключается в функциях, в цели. Школа как общественный институт, повторяю – общественный. Кто чему своих детей учит дома за свой счет – это личное дело каждой семьи. И вообще не очень должно волновать других. А вот чему учит школа, для чего существует школа как государственный институт – это вопрос важнейший. Та мысль, которая проводится и в книге «Третья империя», и всегда нами проводилась на радио, в интернете и на телевидении, заключается в том, что главнейшая задача школы, номер один, она же номер два и номер три, это воспитание гражданина.

Савельев:

- Как Иосиф Виссарионович завещал.

Юрьев:

- Да, как говорил Сталин: конвейер по производству советских людей. Только в данном случае речь идет не о советских людях, а о другом типаже человека. Но, безусловно, воспитание граждан, воспитание патриотов. При этом не значит, что они должны кричать. Воспитание гражданина не означает воспитание того, кто будет с возраста уже 10 лет каждый день кричать «Да здравствуйте Путин!» или кто там на тот момент будет главой государства. Нет, это включает в себя, кстати, в том числе и критическое мышление. Но это именно гражданин. Да, и с очень важной оговоркой. Гражданин нашей страны – России. А то у нас очень многие воспитывают граждан США в школах. Или Европы. Поэтому вот эта задача. И вторая задача – это воспитание образованной, всесторонне развитой личности, которая способна к совершению, по крайней мере, при наличии определенной генетики, к научным прорывам, к креативности в инженерной сфере или другой технической, включая IT и так далее, в гуманитарной. А вот, например, задача подготовки ученика – молодого человека или девушки – для жизни во взрослом мире, то есть дача ему или ей соответствующих навыков, каких-то зачатков профессии или навыков с точки зрения, которые сейчас преподаются как основы безопасности жизни, такая функция со школы, на мой взгляд, вообще должна быть снята. Потому что это совершенно не дело школы. Профессиональная ориентация – это дело среднего специального образования, а не среднего. Или вообще личное дело семей. Я не вижу причин, по которым школа должна этим заниматься. Заметьте, что все, что я сейчас сказал, кажется довольно очевидным. Типа: ну да, а как же иначе? Но нынешняя наша концепция образования совершенно является противоположной.

Савельев:

- А почему тогда школы, которые находились под управлением муниципалитетов, не отвечали этим основам и задачам?

Юрьев:

- Потому что школа… Вообще, каким способом школа формирует гражданина или эрудита, это в данном случае не важно? Через программы. Ну еще, естественно, через качество подбора учительского персонала, и так далее. Но в первую очередь – через программы. Дело не в том, что учредителем всех школ до сих пор формально у нас являлись муниципальные образования. Дело в том, что каждый из них утверждает свою программу, это его право, раз оно учредитель. Если программы везде разные, то что, граждан мы тоже будем воспитывать разных?

Савельев:

- Гражданин Курской области будет такой.

Юрьев:

- Это еще полбеды. В одном месте воспитали гражданина России, а в другом – гражданина ИГИЛа. И скажут: чего вы там прицепились? Вы сказали – граждан воспитывать, мы воспитали граждан.

Савельев:

- Единая структура управления, когда школы находятся под управлением региональным, все-таки лучше, она выполняет ту самую задачу по воспитанию гражданина, а не воспитания гражданина любой страны.

Юрьев:

- Регион – это субъект федерации. Область, край, город федерального подчинения. А муниципалитет – это местное самоуправление. У нас, как известно, существует вертикаль. То есть у нас региональная власть в тех вопросах, которые не относятся к исключительной компетенции ее, региональной власти, а которые относятся к предметам совместного ведения с федеральной властью, она образует с федеральной властью вертикаль. То есть управлениями образования области, края и так далее. И министерства может им приказывать. Потому что образование относится к предметам совместного ведения. А органам местного самоуправления государственная власть приказывать в принципе не может, потому что они не относятся к системе государственной власти в принципе.

Савельев:

- И поэтому вертикали не образуется.

Юрьев:

- Ее не то что не образуется, ее просто нету.

Савельев:

- Соответственно, управление…

Юрьев:

- Наличие такой вертикали будет сильным нарушением конституции.

Савельев:

- Логичный вопрос напрашивается. Ольга Васильева вроде не первый день уже министр, чему мы все несказанно рады. Но почему так поздно такие очевидные перемены происходят?

Юрьев:

- Вы знаете, из того, что я слышал, а я, когда отошел от этого, больше сжиженным газом много лет занимаюсь, но из того, что слышал, сопротивление в профессиональном сообществе образовательном, причем я сейчас под профессиональным сообществом имею в виду в первую очередь даже не столько широкие народные массы, сколько верхушку чиновничье-экспертную, уровень сопротивления Васильевой и ее неприятия сравним с уровнем неприятия и сопротивления Трампу американским истеблишментом.

Савельев:

- Боятся с насиженных мест, или вообще перемен? Или это присуще всем русским чиновникам? Лишь бы ничего не происходило?

Юрьев:

- Во-первых, как я только что привел аналогию, не только русским. И, в общем-то, на самом деле я думаю, что это минимальная, самая наименее важная причина. А главная причина – ее эстетическое неприятие. Почему Трампа не принимает американский истеблишмент в первую очередь? Эстетическая неприязнь. Вот все, во что они верят, начиная от того, что, пусть все сдохнут, лишь бы экология была хорошая, и что обязательно главное – закрыть все бензоколонки на свете и перевести на электрическую, солнечную энергию, даже если она будет в двадцать раз дороже стоить, а также на все посты расставить педерастов, то, соответственно, … и так далее. Вот этот набор эстетических представлений о жизни, который даже важнее мировоззренческих бывает, особенно в периоды, когда мировоззрение слабое, любое из них, оно и вызывает неприятие Трампа. И вот то же самое на уровне с Васильевой. Человек державно настроенный, верующий, православный. Да что это такое, в конце концов?

Савельев:

- Готовый к переменам.

Юрьев:

- Да нет, ну что это, там же засилье либералов! Рашка – говно, Америка – сияющий город на холме, и так далее. Вот эта публика она и гадит.

Савельев:

- Эта публика нам принесла в наши дома ЕГЭ. А то, о чем вы говорите, о том, что образование должно быть унифицировано для всех, чтобы воспитывать по единому стандарту гражданина, для всех этот стандарт должен быть одинаковый, это как раз явное этому проявление – Единый государственный экзамен. Как вы относитесь к ЕГЭ?

Юрьев:

- Во-первых, я хотел бы внести корректировку, это очень важно, я считаю абсолютным императивом унификацию школы в той части осуществления ее функций, которая касается воспитания гражданина. Скажем, программа, например, по физике может и отличаться немножко. Это все-таки напрямую не связано с воспитанием гражданина. В определенных рамках, конечно, но может. Я-то сторонник унификации и в части функции собственно образовательной, но это уже не такое императивное требование. А вот программы по таким вещам как история, литература – вот это все, конечно, однозначно влияет именно на формирование гражданина. Не говоря уже о том, что должны появляться и новые предметы за счет закрытия части существующих.

Савельев:

- Например?

Юрьев:

- Ну, разного рода вещи. Я не хочу сейчас вдаваться в детали. Именно направленные на воспитание гражданина. У нас формат не позволяет профессионального обсуждения. Да и не всем это интересно. Что касается ЕГЭ, как я отношусь к ЕГЭ. Знаете, этот вопрос нужно расшифровывать. К ЕГЭ в каком смысле? Если как к единой системе оценки знаний, которая выравнивает до известной степени возможности ученика из сельской школы или маленького города с сыном обеспеченных родителей из мегаполиса, то отношусь крайне положительно.

Савельев:

- Социальный лифт, конечно, работает.

Юрьев:

- Да, крайне положительно отношусь. Крайне отрицательно отношусь к ректорам тех вузов, которые продолжают осаждать нашу федеральную власть и используют все имеющиеся у них административные ресурсы, а они у них есть, к сожалению, что вот в наш вуз мы не хотим по итогам ЕГЭ принимать, у нас специфика, вы не понимаете, это МГУ, это Санкт-Петербургский университет. Этих ректоров, на мой взгляд, пожилых – на пенсию, молодых – канавы порыть очень полезно отправлять, как это в 30-е годы делалось. В этом смысле я за ЕГЭ. Если говорить о реальной технике его реализации, тогда давайте обсуждать, про какой именно аспект техники говорим. Например, в свое время, когда его только ввели, очень большую критику вызывало следующее. Что все вопросы в ЕГЭ вначале, если вы помните, они были в виде тестов. То есть тебе предлагались варианты ответы, и ты должен был выбрать. И против этого я категорически. Это приводит к чудовищному отуплению людей. И главное – к тому, что они ненужными навыками начинают озабочиваться.

Савельев:

- Зубрежкой?

Юрьев:

- Нет, они начинают по вопросу уметь угадать, что хочет спрашивающий услышать. Но это в очень большой степени на сто процентов и так само собой в рабочем порядке убрали. Сейчас меньшая часть вопросов ЕГЭ в виде тестов. То есть с вариантами ответов. В принципе, можно себе представить, что и ноль будет. Потому что это вопрос софта для обработки.

Савельев:

- Вы ведете к тому, что все-таки ЕГЭ, когда обкатается, обточится и приведется к какому-то более-менее адекватному виду, то это, скорее, хорошая система для оценки знаний?

Юрьев:

- Абсолютно. Единственное, что я не уверен, что что-то само собой обкатается, обточится. Надо к этому стремиться. Но и нет только профессиональному сообществу, всем нам, кого интересуют вопросы образования, либо потому что есть дети, либо потому что есть внуки, либо просто потому, что активная гражданская позиция. Этого надо добиваться. Но мы видим, что в этих частных вопросах изменения вполне способы происходить и происходят. То же самое – исключение из ЕГЭ элементов коррупции или, говоря мягче, незаконной помощи ученикам сдать. Мы все это видели, как в некоторых северокавказских республиках стобалльные результаты у половины сдающих, что, по опыту всех нас, не вполне соответствует уровню знаний выпускников школ из этих республик. Но вроде с этим начали разбираться, уже чего-то разобрались. Тем более, что справедливости ради надо сказать: а что, когда не было ЕГЭ, а сдавали просто обычные выпускные экзамены в школах очным учителям, без электроники, эти вещи в стране и, в частности, в республиках Северного Кавказа были вполне изжиты, что ли? Когда ставили пятерки тому, кто и на двойку не знает. Тоже нет. Это не специфика ЕГЭ. Короче говоря, я считаю, что, если говорить по сути ЕГЭ, то я сторонник любой унификации в образовании. Прошу обратить внимание, что только в образовании, а вовсе не во всем, чтобы меня не упрекали в любви ходить строем.

Савельев:

- Вопрос из WhatsApp: «Какая из существующих в мировой практике моделей образования вам кажется правильной?»

Юрьев:

- В смысле? Я категорический противник использования в образовании любым образом чужого опыта, кроме отдельных его элементов, пропущенных через крайне критический фильтр. У нас должна быть своя система образования. И мы показали опытом 50-летней истории, что мы это точно можем.

Савельев:

- Хорошая, яркая точка для темы образования. У нас на связи Геннадий из Ставрополя.

Геннадий:

- Хотел немножко поделиться с вами мнением. Спасибо за передачу, спасибо за ваше мнение. Оно очень ценится. Я вас слушаю с «Маяка». Хотел привести одну цитату и задать вопрос. Путин наградил Си Цзиньпина орденом. Это подчеркивает, что мы стоим спина к спине, но не стреляя друг в друга. Приглашая Си Цзиньпина в Москву, мне кажется, мы договариваемся. Китайцы, как максимум, накрывают Азию, максимально ее контролируя, а мы контролируем европейскую часть. И выталкиваем как можно дальше от себя Запад. По Европе. Мы хотим как можно больше влиять в Европе, чтобы китайцы не лезли в Европу. И держа максимальный контроль финансово, энергетически, политически европейскую часть. А китайцы – азиатскую часть.

Юрьев:

- Мысль понятна.

Геннадий:

- Мы хотим продвинуться ближе к Германии. А американцы нам всячески пытаются поставить стену или шипы. Мы сможем это удержать?

Юрьев:

- Геннадий, начну с конца. Сможем ли? Ну кто же знает будущее? Мы все с вами, мы же патриоты своей страны, мы знаем, на что способна наша страна и наш народ. Мы надеемся, что сможем. А сможем ли на самом деле – жизнь покажет. Кто его знает? Теперь по поводу вашего тезиса. Вы правы частично. Я бы не стал такой делать акцент именно на это. У нас с Китаем довольно похожие, не одинаковые, не тождественные, но довольно похожие взгляды на ситуацию в мире и на мировой порядок. То есть, мы с Китаем стоим на очень жестких позициях абсолютизации суверенитета. Вот я суверенный, и вы в мои внутренние дела будьте добры не лезть. Если будете лезть, получите по чему-нибудь.

Савельев:

- И у нас это взаимно: и я в ваши не лезу.

Юрьев:

- Да, конечно. Я готов тоже в ваши не лезть, никаких проблем. И такие же точно права за вами признаю. Вы скажете: ну, это же недостаточно для того, чтобы дружить. Да, недостаточно. Раньше было недостаточно. То есть, когда все рассуждали так, и тысячу лет назад кого-нибудь спроси, сказали бы: а как же по-другому? Конечно. Этого было недостаточно. Но сейчас у нас есть глобалистская западная доктрина, которая не признает суверенитета, своего, кстати, тоже. И вот они являются для нас истинными врагами. И вот в этом противостоянии мы с китайцами являемся естественными союзниками. Второй вопрос заключается в том, что мы категорические противники, Китай, кстати, в этом смысле более последовательный, категорические противники гегемонии любой какой-то одной страны, сколь угодно мощной и даже приличной, если можно так выразиться, даже если она приличная, противники гегемонии. Китай еще в советское время всегда выступал последовательно против гегемонии, подразумевая под этим СССР. И СССР, действительно, был одним из двух гегемонов в мире. И поэтому ему против гегемонии как идеи выступать было довольно странно. Сейчас мы оба выступаем против гегемонии США. Потому что других гегемонов в мире нет. Нет даже претендентов на это. Мы с Китаем являемся естественными союзниками, что абсолютно не означает ни братской любви, ни автоматической взаимопомощи во всем, ни отсутствия конкуренции. Это просто означает, что есть этот вопрос, который очень важен и для нас, и для них, в котором мы союзники, и он все остальные разногласия, которых у нас нет так много, просто объективно, - мы занимаем разные ниши в экономике, нам не нужна территория друг друга, и так далее, потому что оба очень большие недонаселенные страны.

Савельев:

- Хотя многие говорят: вот, Дальний Восток китайцы, японцы.

Юрьев:

- Это говорят люди, которые… Во-первых, китайцы и японцы – то же самое, если бы сказали, что русские и немцы. Китайцы и японцы совершенно разные цивилизации, разные вещи. Но те, кто говорят, что Китай хочет захватить наш Дальний Восток, не горстка фанатиков в Китае, и у нас есть самые разные фанатики, которых никто не слушает, а именно мейнстримный истеблишмент, это люди, которые совсем ничего не понимают, с ними даже дискутировать не очень интересно.

Савельев:

- Китай недонаселен, вы сказали?

Юрьев:

- Конечно, Китай недонаселен. Потому что скажут: вы что, с ума сошли, там 1,3 млрд. человек. Да, но там очень большая территория. Китай делит третье место в мире по территории с Америкой. Причем, в отличие от России и Канады, которые занимают первое и второе место по территории в мире, но в обоих из которых большая часть территории для проживания в принципе негодна, в Китае есть тоже часть территорий, которая не то что негодна, но не очень хороша для проживания. Там пусть пустыня Гоби и так далее. Западный Китай не безумно хорош. Но даже та территория, которая просто не то что годна для проживания, а которая является одной из лучших земель в мире с точки зрения и плодородия, и красот, и так далее, даже этой территории достаточно для того, чтобы… если бы все китайцы жили только на этой части Китая, то плотность населения там была бы ниже, чем в большинстве европейских стран. Так она реально еще ниже. Потому что там живет не все население Китая. Что касается северной части Китая, которая примыкает к России, то она сильно недонаселена. При том, что она южнее и, соответственно, климатические условия там получше. Когда говорят, что в Хэйлуцзяне – это пограничная провинция – живет несколько десятков миллионов человек. Ну и что? По китайским меркам это очень мало. Важно, что они каждую пятилетку принимает постановление о развитии Северных территорий, абсолютно такие же, как у нас о развитии Крайнего Севера и Дальнего Востока. Большие деньги, большие льготы для того, чтобы заинтересовать население ехать туда переселяться или хотя бы не уезжать оттуда. Но нет, отток населения и уменьшение его в трех пограничных провинциях - Хэйлуцзян, Цзилинь и Внутренняя Монголия – безостановочно идет на протяжении последних 30 лет.

Савельев:

- Вот мы еще немножко и в разрушителей мифов поиграли. По поводу солидаризации с Китаем?

Юрьев:

- Вы абсолютно правы. Естественно, раз мы союзники и стараемся друг друга, уж как минимум, не злить без причины, потому что такова природа любых союзнических отношений, то, естественно, мы не будем без крайней на то нужды лезть в дела Юго-Восточной Азии, которая, помимо того, что она к Китаю ближе, более связана с ним торговыми отношениями, но самое главное, что она просто, ясно, ментально им не тождественна, но гораздо ближе, чем нам. Но ровно по той же причине Китай двадцать раз подумает, прежде чем соваться в дела Европы. Вы скажете, что он туда товары поставляет. Ну, поставляет.

Савельев:

- Куда он не поставляет, скажите лучше.

Юрьев:

- Да не в этом дело. Он поставляет туда ширпотреб. А мы-то ширпотреб на экспорт не поставляем. Не в смысле, что нам закрыты рынки. Мы его никуда не поставляем. Это не наша специализация, пока по крайней мере. И в этом смысле нам то, что он поставляет носки или смартфоны дешевые, нам от этого ни тепло, ни холодно. Потому что мы никаких не поставляем и не собираемся.

Савельев:

- А вертолеты и самолеты китайцы еще делать не научились.

Юрьев:

- Научились, но не того поколения, которого делаем мы.

Савельев:

- Это говорит о том, что просто мы конкурируем на разных рынках.

Юрьев:

- Слушайте, когда нечего делить, это один из самых больших залогов долгих добрососедских отношений.

Савельев:

- И по поводу того, что лезть в дела других государств, это, во-первых, дорого. Вспомним, в какой экономической ситуации мы находимся сейчас.

Юрьев:

- Это во-первых. А во-вторых, дело не только в дороговизне. Дело все-таки в том, что для того, чтобы лезть в дела других людей, других стран, должна быть мотивация. Допустим, у тебя есть на это деньги, но зачем? Или ты должен быть фанатично уверен, что ты один знаешь истину и имеешь право, а то и не право, а даже и обязанность силой обращать в нее других. Да, мы так были уверены в советское время. Американцы и по сию пору уверены в том же самом для себя. Но нынешняя Россия не собирается никому навязывать истину, по многим причинам, главная из которых заключается в том, что мы явным образом ее сами не знаем. Нам бы кто навязал – уже было бы неплохо. Что нам навязывать? Лезть в дела других стран? С какой целью?

Савельев:

- Чтобы они тоже Путина любили.

Юрьев:

- А нам-то это зачем?

Савельев:

- Да я шучу.

Анатолий из Саратова:

- Почему в нашей системе образования отсутствует обучение приемам усвоения, запоминания информации?

Юрьев:

- Вы знаете, почему я засмеялся? Совсем не потому, что ваш вопрос показался мне смешным. Наоборот. Потому что в моей книге «Третья империя» этому уделено много страниц, относительно того, что одну из основ по часам, особенно в начальной школе, там составляет предмет, который сугубо условно я назвал «всеобуч», который представляет из себя различные приемы, начиная от быстрого чтения, эйдетической памяти и так далее, вплоть до умения медитировать, но не в религиозном, восточном смысле, а чисто в психологически-медицинском, для быстрого восстановления и переключения с одного на другое. Я сто процентов за это. Вопрос – почему не присутствует? У нас много еще чего хорошего, к сожалению, не присутствует.

Савельев:

- Нас спрашивают в WhatsApp: где смотреть видеотрансляцию? Смотрите на сайте главтема.рф. Есть еще один хороший вопрос от Михаила: «Поясните, пожалуйста, антиглобалисты – наши люди или против нас? Объясню свою позицию. И Трамп, и Путин за национальный путь развития своих стран. В этом смысле получается, что антиглобалисты на нашей стороне». Это к вопросу о том, что сейчас вот эти демонстрации антиглобалистов идут в Гамбурге. Получается, что они, действительно, наши люди? Они же за суверенитет.

Юрьев:

- Они не наши люди. Они сумасшедшие. Примерно такие же, как глобалисты, только с другим знаком. Настолько же чуждые нам люди. Но их деятельность может быть нам на руку. Это очень напоминает ситуацию 70-х годов с антивоенным движением в Европе, которое не без помощи СССР, но в большой степени и доморощенное, приобрело фантастический размах. В подавляющей части люди, которые в нем участвовали, представляли из себя, как минимум, фриков. Но нам это было на руку.

Савельев:

- Так что надо использовать то, что дают.

Юрьев:

- Мы все и используем. В чем проблема?

Савельев:

- Телефонный звонок из Москвы от Станислава.

Станислав:

- Господин Юрьев нелицеприятно высказался на тему возобновляемой энергетики и электромобилей. Хочу поспорить. Я автомобилист с 20-летним стажем. Честно говоря, меня уже жаба душит платить 40 рублей за литр горючки вот этим жадным нефтяникам. А то, что сейчас вся Европа потихонечку переходит, в том числе даже Китай. Вы можете как угодно говорить про Европу, называя их справедливо, оценивая их сексуальную ориентацию, но даже Китай начинает сейчас массово производить электромобильный транспорт. Так что вам, нефтяникам, скоро будет очень плохо. Потому что от вашей продукции откажутся по всему миру. И слава богу.

Юрьев:

- Так, во-первых, с чего вы решили, что я против электрических автомобилей?

Станислав:

- Вы очень плохо высказались.

Юрьев:

- Для вас это теория, а для меня это практика. В Хьюстоне я сам лично езжу только исключительно на «Тесле», которая является электрической машиной. И осенью собираюсь себе вторую машину здесь, в Москве, купить, тоже ту, на которой я не с шофером, а сам за рулем, тоже собираюсь купить «Теслу». Поэтому это довольно странное высказывание. Я отношусь плохо не к электромобилям. К электромобилям я очень хорошо отношусь. Я отношусь плохо к солнечным электростанциям и отношусь плохо не к ним как к таковым, а к позициям сумасшедших экологов и охреневших левых глобалистов, для которых это стало символом веры, как языческий идол. Вот та страна, которая говорит о том, что надо строить чистые солнечные электростанции, еще начинает их строить, этой стране прощается все. Она может делать что угодно. Она может поддерживать терроризм, она может делать что угодно, главное, чтобы говорила это. Вот это мне кажется отвратительным. Больше того, как любому человеку, который работает в практическом бизнесе, а до этого работал в практической промышленности – советником правительства, а до этого – генеральным директором всесоюзного производственного объединения, могу вам сказать, что никакая эта чистая энергетика никакой конкурентной борьбы не выдерживает. И существовать может только исключительно за счет средств, дотаций из бюджетов, которые берут с нас, в том числе и с вас, налоги, потом дербанят между собой и откатывают чиновникам. Во всех странах – в Америке, в Европе, где угодно. Китай строит солнечные электростанции только для того, чтобы от него отстали в Америке и в Европе. Не заблуждайтесь на эту тему. Теперь что касается того, что вы, нефтяники, вашу продукцию, от нее откажутся. А электричество для того, чтобы автомобили заправлять, из чего делать будут? Кизяками топить? Вы чего?

Савельев:

- Коровы надорвутся.

Юрьев:

- Грубо говоря, если так всерьез говорить, то если вдруг представить себе, что завтра в одночасье весь транспорт мира перейдет с бензиновых и дизельных на электромобили, то с точки зрения энергетики это вызовет, я вам скажу, что. Это вызовет резкое перераспределение от нефти к газу. Потому что нефть в качестве топлива для электростанций плоха. Лучшие генерации на солярке, я даже не беру цену, эффективность, как говорят в Америке, то есть КПД по-нашему, составляет 43 % в турбинах последнего поколения, а на газе – до 62 %. Вот тут, собственно, этим все и определяется. Поэтому меньше нефти намного будет тратиться. И намного больше газа добываться и тратиться. Поскольку я не нефтяник, а газовик, то, в общем, не очень понимаю, к чему это все было сказано. В общем-то, я с вами не спорю. К электрическому транспорту отношусь хорошо. Да и к солнечным электростанциям, если где-то есть возможность ее выгодно построить, отношусь тоже хорошо. Я плохо отношусь только к либералам и к экологам.

Савельев:

- В продолжение темы говорят: зачем нефть, давайте АЭС строить.

Юрьев:

- Давайте я вам так скажу сразу. Атомных электростанций… вот сейчас какое-то количество электроэнергии вырабатывается на атомных электростанциях, можно сделать, чтобы в два раза больше вырабатывалось. Можно с большим напряжением усилий сделать, чтобы в три раза больше электроэнергии. Чтобы вырабатывалось в 15 раз больше – нет таких, это для современного человечества невозможно.

Савельев:

- Атомная энергетика имеет право на жизнь?

Юрьев:

- Только как нишевая.

Савельев:

- В мире? Потому что боятся?

Юрьев:

- Нет. В ней используется очень много материалов, в первую очередь – не урана, количество которых крайне ограничено. Всякие там танталы, ниобии, скандии, бериллии и так далее. Да и урана, в общем-то, не сказать, если говорить про богатые месторождения, тоже не сказать, что очень много.

Савельев:

- А мы, те, кто живет сейчас, застанем тот мир, когда нефть действительно уже будет не нужна?

Юрьев:

- Нефть в узком смысле или нефть и газ в сумме? Это совсем разные вещи.

Савельев:

- Нет, именно про нефть. Я аккумулирую сейчас вопрос.

Юрьев:

- Думаю, что да. Это моя позицию, которую я ни в Америке среди коллег не скрываю, ни у нас. Да, я думаю, что на самом деле добыча и потребление нефти, именно нефти, очень близко к своему пику. И дальше будет падать. Но это именно нефти. А газ – ровно наоборот. Дело в том, что газ намного чище, намного дешевле. И его в мире намного больше.

Савельев:

- По вашему мнению, газ – топливо будущего?

Юрьев:

- Топливо для машин или вообще?

Савельев:

- Как нефть сейчас – это топливо глобальное, которое используется и в электростанциях, и в машинах.

Юрьев:

- Я могу сказать. Для электростанций это основное топливо в будущем. При том, что будут развиваться и ядерные, и термоядерные, и солнечные, и гидро. Но это будет одно из основных, практически основное топливо для электростанций. А для машин это будет, я думаю, альтернативное топливо электромобилям. Потому что машины на газу, хорошие, которые первоклассные, я ездил на таких, они по своим качествам даже превышают электромобили. Но по чистоте практически настолько же чистые. Газ полностью сгоряет, у него нет никаких добавок, присадок антидетонационных, которые и засирают воздух.

Савельев:

- Станислав, хотим вас обнадежить. 40 рублей за литр – скоро это кончится.

Юрьев:

- Хотелось бы надеяться.

Савельев:

- Да вздохнуть хотелось бы. Слишком уж динамично загрязнился воздух даже над нашим любимым городом Москва. Видно этот смог.

Вадим из Нижнего Новгорода:

- Я работник атомной отрасли. Современный «Росатом» создан в значительной степени Кириенко.

Юрьев:

- Ну не надо! Вообще-то он создан Берия и Славским.

Вадим:

- Согласен. Но в том виде управления отраслью современном. Как вы относитесь к Кириенко?

Юрьев:

- Я не очень хорошо его знаю лично, хотя знаю. И могу сказать следующее. Я отношусь к нему, как к управленцу, очень хорошо. Считаю, что он абсолютно несправедливо оболган общественным мнением за свое премьерство, при котором произошел дефолт. А ничего другого сделать было нельзя. Он минимизировал ущерб.

Савельев:

- Будем надеяться, что у него все-таки будет шанс реабилитироваться.

Юрьев:

- Я считаю, нет оснований говорить, что Кириенко был хорошим премьером (он был слишком недолго), но и никаких оснований считать его ужасным премьером, который все обрушил…

Савельев:

- Задача была – всё обрушить. Задачу выполнил.

Юрьев:

- Даже если бы не было такой задачи. Я не знаю, была ли она, я не знаю, какие слова ему говорили, когда назначали. Но даже если бы была задача просто: работай, как работается, делай, что должно, и будь, что будет, то все равно, разобравшись, любой человек приходил бы к выводу, что этой пирамиде осталось жить месяцы. Можно ее обрушить, не дожидаясь этих месяцев, можно подождать эти несколько месяцев (по-моему, так и произошло, кстати, в результате), и ты начнешь обрушать, потому что тебе просто нечем платить. Это не имеет значения. В этой ситуации это было плохо, но любая другая линия поведения, как мне кажется, кроме той, которую выбрал он, была бы еще хуже. И уж он точно не виноват в создании этой системы, он занимался совершенно другими вещами. Это создавала вся эта ельцинская тусовка, скажем так. Да, я высокого мнения о Кириенко как об управленце, и как гражданин надеюсь, что нынешняя его должность не последняя, что он вернется. Я думаю, что и должность премьера и главы крупнейшего региона какого-нибудь ему более чем по плечу.

Савельев:

- Вячеслав из Москвы дозвонился.

- По поводу образования. Вы сказали хорошие слова по поводу нового министра образования, по поводу того, что она идет в правильном направлении. Но, по большому счету, образование в начальной школе или средней школе – это ведь только часть проблемы. Человек заканчивает школу, ищет вуз, а доступное высшее образование – это еще большая проблема.

Юрьев:

- Я этим вопросом интересовался, разбираюсь в нем, довольно детально описал свое виденье этих вопросов, говоря о школьном образовании, в книге «Третья империя». Так вот, по поводу высшего образования столь же детально описано, как должно быть, только в другой главе. Я очень негативно (как и вы, судя по всему) оцениваю состояние высшего образования в России. Я считаю, что было чудовищной стратегической ошибкой то, что (уже, к сожалению, при Путине) принято решение о переориентации нашей системы высшего образования под западные стандарты, в частности, под Болонскую систему. Давайте не заблуждаться, цель у всего этого одна, независимо от того, какими соображениями персонально руководствуются конкретные люди, которые этим занимаются и проталкивают. В конце концов, прекраснодушных мечтателей, дурачков довольно много во всех сферах. Цель у всего этого одна – сделать так, чтобы снять всяческие препоны, для того чтобы российская система высшего образования являлась бы кузницей кадров для западной науки и промышленности.

У нас и так половина выпускников мечтает уехать за границу. И это вовсе не от недостатка патриотизма исключительно (хотя и от него тоже), а это так же, как в 90-е годы и в конце 80-х у нас девушки мечтали стать валютными проститутками, а молодые люди – братками-бандитами. Смотрите, прошло не так много времени, и сейчас мало кто об этом мечтает. Это же не то, что биологическая природа людей за это время изменилось, а это потому, что, как выяснилось, есть и другие способы, гораздо более эффективные и гораздо менее отвратительные, преуспеть в жизни. Если такие способы преуспеть в жизни будут у выпускников российских вузов, то кто-то все равно из них будет хотеть уехать за границу, но когда их немного, так и хрен с ним, это ничему не мешает. Но я категорический противник того, чтобы превращать в реальности наше высшее образование в кузницу кадров для Запада. Все это надо отменять к чертовой матери, а всех, кто на этом настаивает, определять на работу на свежем воздухе.

Савельев:

- Нам дозвонился Андрей из Подольска.

- Михаил Зиновьевич так обреченно сказал, что у нас эта власть, которая пришла в 90-х годах, это разрушители, наемники во власти. Только у меня вопрос к вам, Михаил. До какой степени будут разрушать Россию? Кириенки, Чубайсы и прочие, которых с места на место передвигают, как хрустальную вазу, не дай бог, не тронуть бы его. А кто он такой вообще-то? Когда будет предел уничтожения России, как вы думаете, Михаил?

Савельев:

- Тогда уж не Кириенко, а Мутко надо упомянуть, если говорить о хрустальной вазе.

Юрьев:

- Знаете, я на эмоциональном уровне с вами согласен. Но только Кириенко тут совсем ни при чем. Потому что Кириенко, во-первых, типичный созидатель. Вы посмотрите на его работу в Росатоме, а до этого он работал полпредом Приволжского округа. Я вас заверяю, он не из этой оперы. Он, может быть, с виду похож, но внешность обманчива.

Что касается Чубайса, я с вами совершенно согласен. Я не понимаю, почему Чубайса не трогают. Вы вдумайтесь, в Роснано под следствием находятся все без исключения вице-президенты, и их не один и не два. Это надо суметь. Один Чубайс весь в белом. Я не понимаю. Я уверен, что это какие-то договоренности закулисные с Западом (а он является в чистом виде их агентом). Но когда вы говорите «доколе», я сам вас могу спросить, доколе. Мне кажется, что все эти договоренности не стоят того воздуха, который при них был сотрясен. Я могу сказать, что я как гражданин выпью на радостях в тот день, когда арестуют Чубайса.

Савельев:

- Нам задают вопрос: «Каков смысл нашего участия в G20? В этом году тема – экология, в прошлом году – глобальная экономика, в 2015-м – борьба с терроризмом. Принимая во внимание сегодняшнюю погоду, санкции, новости о терактах и т.д., можно просто посмеяться».

Юрьев:

- Ну да, на фоне нашей погоды разговоры об опасности глобального потепления воспринимаются скорее анекдотически.

Савельев:

- Сама собой возникает тема по поводу встречи Путина и Трампа на саммите G20, вокруг которой все СМИ просто пляшут с бубном – что американские, что наши. И не только СМИ, но и чиновники американские, которые пытаются всячески подложить свинью в эту встречу, чтобы у Трампа были позиции поругаться с Путиным, а не найти точки соприкосновения. По вашему мнению, смысл нашего участия в этом G20, и какие могут быть прагматические итоги встречи?

Юрьев:

- Знаете, есть две плоскости у этого вопроса, как, впрочем, и у любого вопроса, - это стратегический и тактический. В тактическом смысле совершенно понятно – нас исключили из «семерки» (тогда еще «восьмерки»). Соответственно, мы перевели это на «двадцатку», чтобы показать, что и без вас обойдемся. В этом тактический смысл – показать: вы хотели нас изолировать… В каком смысле изолировать? Показать, что Россия не будет участвовать в решении мировых проблем. Нет, будет. Просто мы считаем, что ваша «семерка» ничего не решает, а решает «двадцатка». И это, наверное, правильно с точки зрения этих дипломатических игр.

Но есть стратегическая плоскость. В стратегической плоскости мой ответ очень простой. Нам нечего делать ни в «семерке», ни в «двадцатке», ни в тройке, ни в пятидесятке, ни вообще ни в чем. Я вообще противник участия в мировых делах. Признак сверхдержавы заключается не в том, что она лезет и сует свой нос, куда ишак свой хвост не совал, в любую щель во всем мире. Признак сверхдержавы заключается в том, что ее все в мире боятся до колик, и боятся жест сделать такой, который может быть истолкован ею как оскорбление. А заниматься она должна при этом своими сугубо внутренними делами и на все остальное класть с прибором. Я помню очень хорошо, как в 2000-х годах в одной из своих статей Слава Сурков написал, предельно четко сформулировал это: хотим (в смысле – мы, Россия) места в совете директоров планеты. Обращаю ваше внимание, что это и есть глобалистская мечта – обменять свой суверенитет на долю акций, обменять, грубо говоря, 100% акций своей страны на долю акций всей планеты. Я тогда вступил с ним в публичную дискуссию в прессе, и мой слоган в ответ звучал: не хотим места в совете директоров планеты, хотим выделения своей доли планеты в натуре. Это и есть моя позиция по поводу участия в мировых делах.

Савельев:

- Сейчас-то что происходит? Сейчас, по-моему, в мировых делах и придерживается мировых дел только Россия. Потому что все в них участвуют, но не соблюдают, а нас оттуда гонят за то, что мы соблюдаем эти мировые порядки.

Юрьев:

- Это правильно, но моя позиция, что их не надо ни соблюдать, ни не соблюдать. Моя позиция заключается в следующем. Есть такое выражение: моя хата с краю, ничего не знаю. И это считается негативным отношением к жизни. А оно и есть негативно. Когда речь идет о людях по отношению к другим людям. Потому что люди – это божьи создания, каждый человек создан богом по образу и подобию и носит его частичку в сердце. А страны – это вовсе не божьи создания, а сугубо человеческие, поэтому в отношениях между странами принцип «моя хата с краю» является, на мой взгляд, не только самым разумным, а единственно возможным.

Савельев:

- Вопрос от Андрея из Коста-Рики. «Скажите, в чем смысл разделить существование или членство в ЕС и НАТО, насколько это по сути одно и то же или нет? И насколько их существование отличается или сходно с членством в Варшавском договоре и СЭВ?»

Юрьев:

- Чисто формальный ответ заключается в том, что перечень стран – членов ЕС и перечень стран – членов НАТО (даже чисто европейских) не совпадает. Так, например, Норвегия является членом НАТО, но не является членом Евросоюза, а Швеция – наоборот. Швейцария не является членом НАТО, она подчеркнуто нейтральная. Членом Евросоюза она не является, но является членом многих его соглашений, например, Шенгенского. То есть их членство не вполне совпадает, но в основном совпадает. Главное их отличие заключается в том, что в НАТО входят Америка и Канада, а в Евросоюз не входят. Но это всё формальности. Естественно, одни делают аспект на военных, а другие на политических, социальных и экономических моментах.

Савельев:

- Но воспринимать нам их надо как одну субстанцию или все-таки разделять?

Юрьев:

- Для нас все западные страны – враги.

Савельев:

- У нас есть звонок. Олег из Перми дозвонился.

- В дискуссии под 104-м выпуском я предложил идею пенсионной системы, где есть прямая зависимость пенсии от количества детей, например. Вы на это ответили, что концептуально видите, что пенсионную систему вообще лучше отменить, соответственно, два варианта должно быть – либо человек копит богатства на старость, либо рожать детей. В традиционном обществе, конечно, человек будет рожать детей, в индустриальном обществе инерция мышления человека ведет к тому, что он будет копить. В результате куча стариков, у каждого в среднем по 2 миллиона рублей на старость, вложенных в виде квартиры, золота, валюты и т.д. Как избежать этого варианта, как решить вопрос с демографией?

Юрьев:

- Давайте четко скажем, чтобы не возникало никаких недопониманий у наших слушателей, которые не были участниками той дискуссии, в которой вы участвовали. Олег предложил, чтобы одним из факторов, очень сильно влияющим на пенсионные баллы, сделать количество детей у человека. Я не написал, что я против этого. Я написал, что вообще-то за это, считаю, что нормальное решение, но паллиативное, в том смысле, что на рождаемость совсем хорошо действует, если государственную пенсионную систему просто ликвидировать. А государственное пенсионное обеспечение (это не моем мнение, а общепринятое в мировой практике) является одним из главных убийц рождаемости, потому что создает альтернативную возможность обеспечить себя в старости.

Вы говорите, что в нашем современном обществе люди будут стараться вместо этого разбогатеть. Знаете, простой расчет показывает следующее. Накопить за время трудовой деятельности при нынешних временах дожития такие суммы, которых хватит на то, чтобы просто на них прожить оставшуюся жизнь (которая, между прочим, может и затянуться), большая часть людей не способна это сделать. Вы говорите, что они будут выбирать такую альтернативу. Ее нет для большинства людей. Теоретически каждый может стать миллиардером (хоть в долларах), но может в том смысле, что ему никто не мешает по закону это делать, но это не значит, что он может. Каждый человек может стать лауреатом Нобелевской премии, в том смысле, что там никаких справок и поручительств давать не надо. Но это не значит, что реально можно.

Савельев:

- Предлагаю обсудить международную повестку. Этот грандиозный скандал, который происходит, он продолжается. Я говорю про Катар, Саудовскую Аравию и иже с ними. Потому что истек срок продленного на двое суток ультиматума четырех стран Катару.

Юрьев:

- Вы вдумайтесь, продленный ультиматум – это похоже на анекдот. Это как сигналы точного времени. А теперь повторяем сигналы точного времени для тех, кто не успел поставить свои часы. Продленный ультиматум, согласитесь, из этой оперы.

Савельев:

- Так вот, Катар послушал этот ультиматум и даже не стал дожидаться продления, а всех послал на три веселых катарских буквы.

Юрьев:

- Да.

Савельев:

- Зачитаю пришедшие вопросы. «Почему суннитский Катар вообще связался с шиитским Ираном?» Напоминаю, заявление (которое то ли было, то ли не было) катарского руководства…

Юрьев:

- Ты знаешь, как звучала одна из статей в резолюции Вестфальского мира, который закончил 30-летнюю войну? «Чья власть, того и вера». Не чья вера, того и власть, а ровно наоборот. Поэтому больше шансов, что у Катара, который сейчас жестко объединился внешнеполитически с Ираном, более вероятно, что у него вера поменяется на шиитскую, чем что из-за своей суннитской веры он переквалифицируется на Саудовскую Аравию.

Савельев:

- Раньше была как будто бы спайка – Катар и Саудовская Аравия. А на самом деле это не так.

Юрьев:

- А что, ты мало знаешь случаев, когда были подельники, а теперь снайперов друг к другу посылают? В криминальном мире это широко известно, и моя аналогия про криминальный мир не случайна.

Савельев:

- Читаю различную аналитику, и пишут, что среди новых мер, которые арабские страны могут предпринять против Катара, называют бойкот крупных иностранных компаний, сотрудничающих с Катаром и имеющих большие инвестиции в Саудовской Аравии, Арабских Эмиратах, Бахрейне и Египте. Дескать, их будут у себя отрезать, чтобы с Катаром не сотрудничали. Что вы думаете, так как вы человек из бизнеса, причем из бизнеса конкретного, который к этим странам относится, - газовый бизнес?

Юрьев:

- Больше вам скажу, наша компания долго была в переговорах с Катаром на предмет того, что они хотели брать часть нашего этана и продавать его вместе со своим сжиженным метаном. Я согласен с экспертами в той части, что войны ожидать не приходится. Саудовская Аравия боится воевать с Ираном. Если бы она не боялась, ей бы не нужен был предлог в виде Катара, она давно бы это сделала.

Савельев:

- Но Саудовские бойцы – это еще те бойцы.

Юрьев:

- Во-первых, это те бойцы. Я думаю, что при войне Ирана с Саудовской Аравией победоносной эта война вряд ли будет для Саудовской Аравии. Особенно если учесть, что Иран поддержит и Турция, как выяснилось, совсем не такая военная сверхдержава, особенно после децимации армии после переворота, как все думали. По сравнению с Саудовской Аравией – так просто Вермахт образца 42-го года.

Савельев:

- Это будет глобальная 40-минутная война.

Юрьев:

- Да, типа. Что касается бойкота крупных иностранных компаний. Как обычно, идея была хорошая, но забыли про нюансы. Кто сотрудничает с Катаром? У Катара в основном газовая индустрия по сжижению газа. Соответственно, есть группа компаний, которые сотрудничают с Катаром в области газа на этой стороне, то есть в добыче и в сжижении, а есть те, которые сотрудничают, в смысле покупают. Начнем с первых. Там совсем крупные иностранные компании. Exxon Mobil принадлежит часть, Chevron Texaco принадлежит другая часть. Представить себе, что Саудовская Аравия говорит: или вы разрываете с Катаром, просто плюете на свое многомиллиардные инвестиции, либо мы не будем сотрудничать с вами… Во-первых, Трамп, который сам из бизнеса, если к нему придут жаловаться на Саудовскую Аравию крупнейшие бизнесмены Америки, я думаю, его симпатии будут не на стороне Саудовской Аравии. Во-вторых, я думаю, что у этих компаний хватит своих возможностей и без помощи Трампа поменять правящего главу королевского дома в Саудовской Аравии.

Если говорить о компаниях, которые покупают сжиженный газ, то я напоминаю вам, что Катар является основным или даже единственным поставщиком сжиженного газа во многие регионы мира. Так, например, он является основным (хотя не единственным) поставщиком сжиженного газа в такой небольшой регион, который называется Европейский союз, где его покупателями выступают все крупные нефтяные компании Европы. Он является почти единственным поставщиком сжиженного газа в Юго-Восточную Азию, где есть такие маленькие, но гордые страны, как Китай. Я вам больше скажу, Китай еще очень много энергоносителей покупает у союзника Катара – Ирана. Я хотел бы посмотреть на ультиматум Саудовской Аравии к Китаю. Я думаю, что Владимир Владимирович еще с большим удовольствием посмотрел бы на этот ультиматум, потому что в цирк ходить после этого не надо.

Поэтому сама идея хороша, но в конкретном случае это компании такого масштаба, что они никакой Саудовской Аравии не по зубам. Хотя я, конечно, мечтал бы, чтобы было так. Если Катар прекратит или сократит поставки сжиженного газа, как ты думаешь, что будет с ценой на сжиженный газ?

Савельев:

- Вопрос от Михаила. «Может ли Саудовская Аравия, обидевшись на Россию, увеличить объем продажи нефти? И почему мы с Катаром и Ираном, обладая больше 2/3 мировых запасов газа, не в состоянии оторвать зависимость ценообразования на газ от нефти?»

Юрьев:

- Любая цена должна привязываться к какому-то рыночному индикатору. На самом деле исключения бывают. Единственным исключением является все та же пресловутая Саудовская Аравия. При продаже одного нишевого продукта, который называется пропан. Вот при продаже пропана Саудовская Аравия не привязывается ни к каким котировкам – ни к нефтяным, ни к газовым, ни к железным, ни к золотым. Она просто объявляет так называемую контрактную цену, которая за подписью соответствующего принца выходит каждый месяц.

В принципе это ничего, кроме посмешища, не вызывает. Когда говорят «привязка к рыночному индикатору», это не означает какого-то преклонения или низкопоклонства перед какими-то капиталистическими инструментами. Просто рыночный индикатор, то есть биржевая цена, это баланс между тем, что хотят получать продавцы и что готовы заплатить покупатели. В этом ее ценность. К какому-то рыночному индикатору надо привязываться. К какому? Вот в Америке, например, совершенно не привязан газ к нефти, и наш сжиженный этан, который мы по миру продаем, никак к нефти не привязан. Он привязан к биржевой цене газа в Америке. Но все дело в том, что США являются единственным местом в мире, в котором газ котируется как отдельный продукт. Пока газ нигде больше не котируется. И если бы мы хотели отвязаться от нефти, то мы не можем привязываться к американскому газу (совершенно другие условия, он не связан трубопроводами с другими континентами), мы должны были бы тогда создавать биржу. Даже не саму биржу, а механизм котировки газа либо на одной из европейских бирж, либо у себя в Санкт-Петербурге. Потому что никакого другого способа нет – к чему-то ты должен привязаться, иначе это будет не рыночное ценообразование. И дело не в принципах, а в том, что у тебя покупать не будут. Пока жесткой нехватки газа в мире нет. И в этом смысле любой продавец знает, что это ценный товар, у него купят, но он должен понимать, что если начнет борзеть, то тогда не купят.

Вот пример. В силу своего внутреннего налогообложения дурацкого сжиженный газ из Австралии традиционно на 1,5-2 доллара дороже, чем тот же катарский.

Савельев:

- И кто-то берет.

Юрьев:

- Кто-то берет, но в основном не берут.

Савельев:

- Отсутствие газа на биржах вам как бизнесмену мешает или помогает?

Юрьев:

- У нас американский газ привязан к американскому индикатору. И покупателей в Бангладеш, в Пакистане, в Китае, в Корее это устраивает. Потому что они знают, что газовый рынок США менее манипулируемый, чем лондонский рынок нефти.

Савельев:

- Нам дозвонился Александр из г. Владимира.

- Хочу возразить Илье Савельеву по поводу Мутко. Если копнуть в тему поглубже, то будет понятно, что он не такой клоун, каким кажется. Он был в очень тяжелой ситуации летом с этим допинговым скандалом. Я сам был на позиции Юрьева по поводу того, что послать всех подальше и ни под кого не подстраиваться. Но он вырулил ситуацию, на мой взгляд, оптимально. Он выжал максимум, что вообще можно было сделать в той ситуации.

Второй момент. Он единственный человек, который оппонирует всей этой зажравшейся олигархии, которая лоббирует русский спорт. Это очень важно. По поводу лимита (нынешние прения) он стоит горой за развитие русского спорта. Это стоит уважения.

Савельев:

- Все, что вы назвали, вопрос дискуссионный.

Юрьев:

- Мне кажется, что Александр, с одной стороны, во многом прав. Но важно и то, что если человек курирует какую-то отрасль и в этой отрасли из года в год, из десятилетия в десятилетие одни прокакивания, то надо за это профессионально отвечать.

Савельев:

- Да, Мутко как-то выкручивался в ситуации с допингом, с футболом и т.д., но кто создал эту ситуацию с допингом, кто был у руля, когда эта ситуация произошла?

Александр:

- Как будто вы не знаете, откуда дует ветер. В этой схеме мы вообще ни при чем.

Юрьев:

- Давайте будем справедливыми. В большой степени ни при чем, это всё американские игры. Но, с другой стороны, они ситуацию повернули в свою сторону, мягко проигнорировав, что делают они сами. Но из песни слов не выкинешь. Наши не принимали допинг? И я не мельдоний сейчас имею в виду, а настоящие допинги.

Александр:

- Так все принимают.

Юрьев:

- Замечательно. Все его принимают, а у нас не принимали. Мы отвечаем за себя. Говорят, норвежцы тоже принимали. Никто не заставляет Мутко отвечать за то, что делали норвежцы. Но Мутко, как любой чиновник, обязан отвечать за ту сферу, которой он руководит. Если он за это не отвечает, то жизнь рушится.

Александр:

- Продолжим дискуссию на сайте. Собственно, у меня вопрос совсем другой. «Третью империю» я прочитал года два назад. Сейчас сформировался некий класс патриотов. И мы примерно стоим на одной позиции. Но есть один вопрос, который является серьезным камнем преткновения во всем этом деле. И на самом деле он нас будет отдалять.

Вопрос касается религии. Я атеист, и таких, как я, очень много. И та агрессивная политика православия, которая сейчас ведется в стране, сначала это было всё необычно, а сейчас она вызывает крайнее раздражение и просто отвращение – то, как ведет себя православная церковь. Вы хотите строить государство на фундаменте веры. А что делать с такими людьми, как я? И таких, как я, очень много.

Юрьев:

- Знаете, это не является и не будет являться камнем преткновения. Я сторонник того, что государство категорически не должно вмешиваться в частную жизнь граждан ни в чем, никогда и никаким способом. Религия является элементом частной жизни, а вовсе не публичной. Но государство вправе устанавливать свои правила для каких-то действий, для каких-то процессов внутри самого государства. Не внутри страны, а внутри государства в узком смысле, внутри государственной машины. Государство имеет полное право сказать (и это моя позиция), что члены служивого сословия должны быть православными. Хотя на самом деле в Российской империи, где действовало такое же правило, было, тем не менее, специальное исключение одним указом для мусульман (причем не любых мусульман, а из тех народов, которые входят в состав Российской империи, традиционно исповедуют ислам), отдельным решением было исключение для лютеран. У нас многие губернаторы и министры еще в XIX веке были лютеранами.

В принципе такое правило было. Ничего нового не предлагаю. Соответственно, вы скажете: а как это совмещать? Да очень просто. Это же не значит, что тот, кто не хочет… Есть масса людей, даже сейчас, которые не хотят быть ни чиновниками, ни полицейскими, ни военными, но при этом являются патриотами, хорошими людьми, и к ним нет никаких требований. Но если вы хотите… Это как в советское время. Ты мог не быть членом партии, никто тебя не заставлял, но если ты хочешь быть большим начальником государственным, то ты должен быть членом партии. А если председатель колхоза, ты можешь и не быть, это совершенно не обязательно.

Савельев:

- Если ты хочешь подняться в этой системе, ты должен играть по правилам системы.

Юрьев:

- Система говорит, что я в том числе таким способом отделяю не зерна от плевел в целом, а именно тех, кто разделяет мои идеалы, от тех, кто разделяет чужие. Если вы хотите предложить другую схему, пишите. Вы же сами сказали: продолжим на сайте. Так что какие проблемы? Но я вам сразу говорю, не будет у нас это камнем преткновения.

Я не считаю насаждение православия, которое у нас идет, каким-то особо агрессивным, я считаю, что нет никакой политики. Я скажу аккуратно. Многое из того, что делает (и в прошлом делала, и сейчас делает) Русская православная церковь (не церковь как тело Христово, как метафизический организм, а церковь как конкретная общественная организация, зарегистрированная в Минюсте РФ), многие из порядков, которые в ней царят, мне крайне не близки. Ну и что из того? Я не в церковь нашу верю, а в Господа нашего Иисуса Христа.

Савельев:

- На мой взгляд, то, о чем мы говорим, про агрессивную политику РПЦ, мне кажется, зачастую это все-таки демонизировано либеральными СМИ и т.д.

Юрьев:

- Есть такое, хотя многое, к сожалению…

Савельев:

- Там всё в одну копилку, поэтому так и выглядит все. Когда православные активисты врываются и обливают непристойностями разные картины, все говорят: да, это связано с церковью. Но церковь же не виновата, что такие активисты ходят.

Юрьев:

- Да.

Савельев:

- У нас на связи Руслан из Калининграда.

- Хотел поговорить по поводу Катара. Недавно у нас гостил Генеральный секретарь Лиги арабских стран, было совместное заявление с нашим главой МИДа. Я хотел узнать, на ваш взгляд, был ли Катар основной темой для бесед Генерального секретаря Лиги арабских стран или все-таки они какие-то другие вопросы обсуждали? И еще один момент. Все-таки кто сейчас в Лиге арабских стран рулит больше?

Юрьев:

- По последнему вопросу хочется ответить словами из анекдота: я не настоящий сварщик. Это к Леонтьеву больше вопрос.

По первому вопросу. Я знаю, что они обсуждали. Обсуждалось три темы – Сирия, Ливия и Катар. Встреча состоялась недавно, а не полгода назад, и не через полгода, именно из-за ситуации с Катаром. Вы абсолютно правы, никаких двух мнений тут быть не может. Нас пытались склонить к тому, чтобы присоединиться к бойкоту Катара. При этом Иран и Турция с таким же жаром убеждали нас по своим каналам: мы же ваши союзники, присоединяйтесь на стороне Катара. Но мы уже не те, что раньше, мы над всем этим посмеиваемся, наш президент хорошо умеет разруливать такие ситуации, с умным видом всем кивает: конечно, конечно, обязательно продолжим консультации. Естественно, ни на чьей стороне мы вмешиваться не собираемся. Потому что, чем больше они будут друг с другом ругаться, тем нам, как минимум, не хуже.

Савельев:

- Мы с Китаем.

Юрьев:

- Мы с собой на самом деле, вот что самое главное.

Савельев:

- И это очень приятно слышать. 5-10 лет назад такого мы, наверное, не могли себе позволить.

Юрьев:

- Ну да. Те, кто говорит: как вы живете в вашей России под кровавым Путиным, - не понимают, что главное для нас в этом даже не в том, что нет никакой кровавости, что все это чушь собачья, а то, что вот эти вещи, о которых ты только что сказал, которые нельзя было представить себе 5 лет назад, а сейчас можно, для нас это важнее многих других вещей.

Савельев:

- Говоря про Путина, многие говорят, дескать, у вас монархия, и пытаются сделать слово «монархия» ругательным. В следующий раз мы обязательно поднимем тему монархии, тем более в WhatsApp нас много об этом спрашивают.