Генерал армии Анатолий Куликов в эфире Радио «Комсомольская правда».
Фото: Александр ШПАКОВСКИЙ
В четверг, 14 ноября, на Радио «Комсомольская правда» побывал генерал армии Анатолий Куликов, с которым мы обсудили, в числе других, и такую нашумевшую тему, которую бурно обсуждают в обществе... А именно - оправдан ли беспрецедентный вердикт Конституционного суда, направленный на усиление борьбы с коррупцией?
- Анатолий Сергеевич, буквально на днях Конституционный суд утвердил такую необычную для нас норму - смысл которой в том, что теперь можно конфисковывать имущество не только у ближайших родственников тех коррупционеров, вина которых доказана и которые уже посажены или пока под следствием, но и - у друзей, любовниц и так далее... Насколько это вообще оправданно, актуально?
- Вы знаете, с точки зрения распространенности воровства и коррупции, - то, конечно, эта мера кажется оправданной.
Саму меру я приветствую - с точки зрения того, что, действительно, у нас очень много таких ситуаций, когда все переписано на тещу, на зятьев, на дядьев и прочее...
Но здесь имеется и другая сторона, больше, может быть, моральная. Есть опасение, что под этим флагом могут ограбить теперь уже со стороны государства.
- То есть?
- Например, у вас есть машина...
- Нет у меня машины!
- Я образно говорю. И вот вам коррупционер - на временное хранение или по договоренности - дал еще одну машину.
- Не, я не возьму!
- Вы его приятель, предположим.
- Допустим.
- Доказано было, что эту вторую машину вы не купили, а получили от коррупционера и у вас ее конфискуют.
А потом - одновременно - говорят: а вот другая машина, которая у вас есть… Докажите, что вы ее купили на свои средства. И вы начинаете вспоминать, что вы деньги копили, туда-сюда... Может быть, вам кто-то дал взаймы. То есть, вы не можете доказать документально законное происхождение денег, на которые свою машину купили. И она тоже может уйти вместе с «коррупционной».
- Да, уж...
- Поэтому, доказывать коррупционное происхождение переданного друзьям или знакомым имущества нужно будет очень тщательно, с тем, чтобы не было на этот счет перекосов. Ведь это характерно для нашего общества – бросаться из одной крайности в другую.
- Боитесь, как бы не навредили?
- Конечно. Чтобы благое дело не вылилось в какой-то произвол судебной системы. Вот что опасно.
Должно быть очень тщательно взвешенное доказательство.
Уж если доказано коррупционное происхождение имущества – одно дело - будь любезен, верни наворованное.
Хуже, если обвинение огульное и тебе самому придется доказывать свою чистоту. Можешь доказать – хорошо, а если – нет?
- Коррупционеры же хитрые, изворотливые. Они могут и эту норму обойти, которую затвердил Конституционный суд. Они могут еще такое придумать!
- Да, наверное, могут. Я не знаю. Об этом не задумывался.
- А, может, предвосхитить какие-то их новые схемы коррупционные?
- Есть одна мера предотвращения – это исключение условий для коррупции.
- А коррупцию вообще можно победить?
- Совсем избавиться – вряд ли. Такого нет нигде в мире.
Давайте будем реалистами. Ставится цель – понизить ее уровень до так называемого «социально терпимого», при котором это не будет раздражать людей, вызывать их гнев по отношению к власти, которая, по мнению людей, плохо борется с этим явлением.
- А у нас было такое в советские времена – «социально терпимая коррупция»?
- Конечно. Во времена СССР так и было. И это не вызывало бурных протестов.
Люди не выходили на улицу. У них была вера во власть. Вот когда у народа пропадает вера во власть в результате коррупции, вот это уже называется «социально нетерпимой коррупцией».
Задача правоохранителей, всего общества, главным образом, власти – понизить уровень коррупции до уровня, при котором бы она не разъедала каркас власти.
- Когда мы сможем это сделать в России? И сможем ли?
- Я не знаю, я не пророк, не берусь сказать.
Но скажу так, что - придет время, когда мы будем вынуждены это сделать. Так вот, не хотелось бы ждать этих взрывоопасных времен. Хотелось бы, чтобы власть понимала, что это надо делать немедленно, сейчас.
- А что вы имеете в виду под «вынужденным»? Как в Китае, что ли?
- Я категорический противник всяких репрессий, расстрелов и так далее. Я сторонник того, чтобы были исключены условия для коррупции.
- Какие же это условия?
- Хождение наличных денег, выдача различных разрешений чиновниками (и они за это требуют мзду) - хотя очень многие такие операции вполне можно производить в интернете - с помощью электронных направлений и так далее.
То есть - очень вредны ситуации, когда госслужащий намекает: ты вот - принеси, и все быстро будет решено. Если этого не будет… Простым людям легче станет дышать. И у нас это вполне можно сделать.
Возьмите скандинавские страны: Финляндия, Дания, где уровень коррупции невысокий, «социально терпимый».
- Будем ждать и бороться?
- Будем противодействовать коррупции. Потому что бороться – немножко это не тот термин.
Противодействие подразумевает еще один важный аспект: превентивные меры. Предупреждение. А борьба – это борьба уже с последствиями, это уже свершившимся фактом.
- Спасибо за откровенное интервью!