Перепиши меня! Если сможешь

Мы идем по историческому центру. Действительно историческому. Не тому, который привыкли видеть горожане: с дореволюционными пафосными зданиями, клумбами, мощеными тротуарами, бутиками и Ангелом. Мы на сто метров ниже улицы Советской. Только в этом районе с кривыми грязными переулками, покосившимися от времени постройками, тупиками и замусоренными пустырями не каждый житель рискнет даже просто прогуляться. Не говоря уже о том, чтобы обходить их, стучась в каждый дом, до самых сумерек.

А вот Саше приходится заниматься этим уже больше недели. В переписчики она пошла не потому что хотела, а потому что было нужно. На ее факультете перепись засчитывают как практику. Отказ грозит проблемами с учебой, поэтому большая часть студентов добровольно-принудительно пошла работать переписчиками.

- Вообще-то, всем обещали выделить участки поближе к дому, - рассказывает Саша, - но в итоге каждый день приходится бродить по частному сектору в противоположном конце города. За 12 дней необходимо выполнить норму — переписать 400 человек. Хотя в этом районе вряд ли наберется столько жителей. Да и те, что есть, не очень охотно идут на контакт. Многие откровенно посылают, но большинство просто не открывают двери. Тогда приходится оставлять в дверях справку, что приходил переписчик, и не охваченному переписью гражданину необходимо либо явиться на специальный участок, либо ждать переписчиков в другой день.

Сколько стоит убить переписчика?

Симпатичной девушке бродить вечером по такому району небезопасно. К примеру, пока мы идем по покосившемуся переулку, подходит подвыпивший парень и, несмотря на присутствие корреспондента «КП», в наглой форме пытается познакомиться с переписчицей.

- И так каждый день, - продолжает Саша, - пытаются познакомиться, некоторые даже предлагают выйти замуж, но в основном, банально пристают. Однако нужно продолжать свой путь, выполнять норму, переписывать граждан. Скажу, что, когда тебе открывает дверь незнакомый мужчина и предлагает зайти в свой дом, становится не по себе.

Всем переписчикам полагается страховка, согласно которой за смерть сотрудника положена компенсация — 20 тысяч рублей. Однако Саша, как и многие другие переписчики, ни страховки, ни даже трудового договора еще в глаза не видела. Для безопасности выдали свисток - Саше достался розовый - и фонарик.

- Объяснили, что, если понадобится помощь — свистите. Фонарик (кстати, такой же, как у шахтеров - цепляется на голову) нужен, чтобы освещать дорогу и не заблудиться. А заблудиться в таком районе не мудрено: запутанные улицы, многие дома не то что без номеров, их даже на городской карте нет. Приходится стучаться во все дома подряд.

Часто вместо хозяев навстречу нам выбегают здоровенные собаки. Несколько граждан, завидев переписчика, запирались в своих домах и никак не реагировали на наш стук. Какой-то мужчина в военном бушлате начал возмущаться, мол, шляются тут всякие, грозился выгнать вон. Все это — типичные рабочие моменты переписи. Которые, кстати, никак не оговорены с работодателем.

- Обещали сразу выдать и договор, и страховку, - продолжает Саша, но вот уже неделя прошла, а документов все нет. Ссылаются на длительное оформление, на задержки, переписчиков кормят «завтраками». Но документы до сих пор не дали. Если что-то произойдет, то даже спросить будет не с кого. Получается, мы официально не числимся переписчиками. Кроме того, нерешенным остался вопрос с оплатой. По норме нужно переписать 400 человек. За что обещали заплатить 5 500 рублей. Однако многие отказываются от переписи. Что делать с ними, и как «мертвые души» отразятся на зарплате, непонятно. В те дома, где не открывали, приходится возвращаться по нескольку раз. Порой даже ночью, чтобы застать хозяев. В целях безопасности нам в таком случае выделяют участкового. Но он один на несколько переписчиков. И неизвестно, успеет ли он вовремя прибежать, если кто-то, не дай Бог, нападет.

Да, использовать для обороны свисток и фонарь — не самая удачная затея. В таком районе хоть на трубе играй — на помощь не придут. А уж светом фонарика вряд ли проймешь какого-нибудь маньяка. Вот и приходится студентке, трясясь от страха, бродить по закоулкам, переписывая местное население. Которое на контакт не очень-то и идет.

Мертвые души

За обшарпанной калиткой слышно, как кто-то работает топором. Надеясь, что рубят дрова, стучимся.

- Кто? - отзывается недовольный голос.

- Перепись населения, откройте, пожалуйста.

- А никого нет дома!

- А вы кто?

- А я тут просто так.

На дальнейшие уговоры голос из-за забора не отвечал. Запихнув справку в почтовый ящик, двигаемся дальше. Кстати, мы обошли не менее сотни домов, но нам открыли всего четыре человека. И только дважды впустили в дом. Складывается впечатление, что народ живет, как в 17-м веке, когда при виде переписчика люди сжигали себя целыми семьями, боясь «приспешников государства». Основной аргумент тех, кто не открывал: мол, перепись — это вмешательство в частную жизнь. Не хочу о себе ничего рассказывать, и баста!

- Редко когда впускают в дом, - говорит Саша, - многие готовы отвечать на вопросы анкеты на улице, даже под проливным дождем. А переписывать приходится в любую погоду и в любое время суток. Порой до самой темноты. Вначале очень страшно было ходить здесь по вечерам, но потом как-то привыкла. Осталось уже немного — всего несколько десятков домов.

Переписчики ежедневно предоставляют отчет о том, сколько человек опросили за день и сколько из них от переписи отказались. Потом все эти данные идут «наверх». Однако начальству тоже нужно выполнять норму. Они и сами обязаны сдать по 400 человек с переписчика. Непонятно, куда записывают «отказников». К тому же много вопросов вызывает сама анкета. Люди обижаются на вопросы о национальности, семейном положении. К примеру, если парень с девушкой живут в одном доме, но не расписаны, все равно их приходится записывать как мужа и жену.

Возвращаемся обратно по крутым заросшим ступенькам. Ходить по ним труднее, чем кататься по лесу на "Феррари", хотя район считается городским центром. Навстречу бредут местные алкаши, несколько пацанов пьют пиво на пустыре, лают собаки, да шумит ветер. Прямо какой-то деревенский пейзаж Центральной России. 12 дней здесь придется провести студентке, выполняющей задание государственной важности. Без гарантий, без конкретной оплаты, а лишь потому что надо. Потому что вопрос федерального уровня решается в основном за счет таких вот студентов, которым приходится работать за обещание зачета, денег или под угрозой проблем с учебой. Эдакая работа разведчика, которая, несмотря на всю опасность и все тяготы, может обернуться в итоге всего лишь «благодарностью» от деканата.

Смотрите фоторепортаж.