Мэрилин Монро: «Не выношу людей. Я так устала, правда...»

Кто-то сказал, что великой Мэрилин Монро сделала смерть. В августе 1962 года лучезарная комедийная актриса внезапно выпила упаковку снотворного, легла на кровать и навсегда заснула. Ничто этого не предвещало. Голливуд и весь мир окаменели. Секс-бомба за ночь стала трагической героиней. Начали появляться теории, что ее убили. Популярными эти спекуляции стали потому, что люди пытались как-то уменьшить разрыв между сияющим экранным образом Монро и словом «само­убийство». Но постепенно начали публиковать ее письма и дневники, воспоминания друзей - и разрыв начал сокращаться.

Эту фотографию Сесил Битон сделал 22 февраля 1956 года в Нью-Йорке. Монро считала ее лучшим своим портретом - в личных вещах актрисы нашли несколько десятков копий этого снимка.

Книга «Жизнь, рассказанная ею самой» (в оригинале она называется «Фрагменты», на английском вышла осенью) лишний раз подтверждает: она не была глупой. Она не была веселой. Да, она покончила с собой и могла сделать это еще раньше. Самая сексуальная, самая прелестная, самая фотогеничная женщина XX века всю сознательную жизнь занималась самокопанием и самобичеванием, ковыряла шрамы от детских травм, мучилась от комплексов, писала печальные (и не самые плохие) стихи и пронзительно грустные письма, думала, что она хуже всех, чувствовала себя чуждой этому миру и вплоть до 5 августа 1962 года не могла найти выход. Монро очень хотелось играть драматические роли - не давали (и это понятно, ее призванием была все-таки комедия). Но в результате ее собственная судьба оказалась интереснее и трагичнее, чем судьба Джульетты или Грушеньки из «Братьев Карамазовых», героинь, о которых она мечтала. * * * Эта книга сделана из двух коробок с бумагами, которые нашли в ее доме. Там несколько писем и записных книжек (Монро обычно исписывала первые несколько страниц, а потом бросала блокнот), стихи, конспекты, рецепты, планы обедов. Каждый текст повторяется трижды: рукопись, английская расшифровка и русский перевод. Был бы список покупок в супермаркете - и его бы опубликовали. И, что интересно, все бы читали раскрыв рот.

Мэрилин Монро

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ «Меня поместили в камеру для буйных» Монро написала это письмо своему психоаналитику Ральфу Гринсону в начале 1961 года. Она рассказывает о своих переживаниях в психиатрическом отделении лечебницы «Пэйн-Уитни». «Меня поместили в «камеру» (я имею в виду комнату со стенами из цементных блоков и все такое) для особо буйных или крайне подавленных пациентов (вот только я чувствовала, что попала в какую-то тюрьму за преступление, которого не совершала). Их бесчеловечность показалась мне архаичной. Они спросили меня, почему я несчастлива здесь (все было под замком, все закрыто на ключ, спрятано; электрические лампочки, ящики, ванные, туалеты, затворы на окнах - а в дверях есть окошки, чтобы пациенты были все время на виду, а также отметины и следы буйства прошлых пациентов все еще остаются на стенах). Я ответила: «Ну, я должна быть сумасшедшей, чтобы мне тут понравилось»; потом эти женщины, вопящие в своих комнатах, - то есть они вопили, когда жизнь казалась им невыносимой, я полагаю, - в такие моменты я думала, что какой-нибудь незанятый психиатр должен поговорить с ними. Вероятно, для того чтобы облегчить - пусть даже временно - их страдания и боль. Я думаю, они (доктора) могли бы даже чему-нибудь научиться - но все инте ресуются только тем, что прочитали в книгах; я была удивлена, потому что они уже это знали! Возможно, от какого-нибудь живого страдающего человеческого существа они могли бы узнать больше - [но] у меня было чувство, что они в основном смотрели за дисциплиной и давали своим пациентам выходить только после того, как те «присмирели». Они заметили, что мне нужно общаться с другими пациентами, ходить на трудовую терапию. Я спросила: «И что мне там делать?» Они ответили: «Вы могли бы шить, или играть в шашки, даже карты, или, может быть, вязать». Я попыталась объяснить им, что в тот день, когда я начну делать это, у них станет на одного психа больше. Все это было слишком чуждо мне. Они спросили, почему мне кажется, что я «другая» (по сравнению с остальными пациентами, я полагаю); тогда я решила, что раз они и в самом деле настолько тупы, я должна дать им очень незамысловатый ответ, поэтому я сказала: «Просто так и есть». * * * О, ну да, мужчины лезут на луну, но их, похоже, совершенно не интересует бьющееся человеческое сердце. * * * Монро описывает, как инсценировала в психушке попытку самоубийства, вдохновившись поступком своей героини из фильма «Заходите не стуча»:

Знаменитая фотография Евы Арнольд: Монро читает «Улисса» Джойса. Выглядит комично. Но ведь и правда в ее библиотеке были сотни книг - Флобер, Стейнбек, Керуак, Камю, Беккет...

«Я подняла легкий стул и сломала его, и это оказалось непросто сделать, потому что я никогда ничего не ломала в своей жизни - намеренно о стекло. Пришлось долго стучать, чтобы получить малюсенький кусочек стекла. Потом я спрятала стекло в руке, пошла и села тихо на постель, ожидая, пока они придут. Они пришли, и я сказала им: «Если вы собираетесь обращаться со мной, как с психом, я буду вести себя, как псих». Я признаю, последовавшее было глупо, но я и впрямь делала это в кино, только бритвой. Я хотела показать, что, если они не выпустят меня, я причиню себе вред, - это была чуждая мне мысль, так как - вы знаете, доктор Гринсон, - я актриса и никогда бы намеренно не поцарапала себя и не оставила на своем теле отметин, настолько я тщеславна. Помните, когда я пыталась покончить с собой, я сделала это очень осторожно, взяв десять таблеток секонала и десять туинала и проглотив их с облегчением (так я чувствовала себя тогда). Я отказывалась сотрудничать с ними в чем бы то ни было, потому как не могла верить в то, что они делали. Они попросили меня успокоиться и пои?ти с ними, а я отказалась шевелиться и оставалась на постели, поэтому они подняли меня все четверо - двое здоровенных мужчин и две мощные женщины, - понесли в лифт, чтобы подняться на седьмой этаж. Я должна признать, что у них по краи?ней мере хватило такта нести меня лицом вниз. Я просто тихо плакала, пока меня несли...»

Стихотворения Монро О черт, как бы я хотела умереть - не существовать - уйти отсюда - исчезнуть отовсюду, но как мне это сделать? Ведь есть мосты - Бруклинский мост - нет, не Бруклинский мост потому что Но я люблю этот мост (с него прекрасный вид и воздух чист) когда идешь по нему, все кажется спокойным тут, даже несмотря на все эти ошалелые машины внизу. Так что это должен быть другой мост, некрасивый, без вида - только мне особенно нравятся почти все мосты - что-то в них есть, и кроме того всего я никогда не видела некрасивого моста. * * * Не выношу Людей. Порой - я знаю, у всех свои проблемы, как и у меня, - но я так устала, правда. Пытаться понять, идти на уступки, смотреть на вещи, которые меня раздражают.

5 ответов на потерянные вопросы Договариваясь об интервью, Монро требовала, чтобы журналисты присылали вопросы заранее, и продумывала ответы. В ее бумагах сохранились наброски ответов на вопросы какого-то интервьюера. Сами вопросы утрачены. Сможете их додумать? 1. ___________________? - Я чувствую себя свободно с людьми, которым доверяю и восхищаюсь или которые мне нравятся, с остальными я не чувствую себя свободно. 2. ___________________? - Элеонора Рузвельт - ее преданность человечеству. Карл Сэндберг - его стихи - песни человека, про человека и для человека. Президент и Роберт Кеннеди - они символизируют молодость Америки - с ее энергичностью, сострадательностью и во всем ее блеске. Грета Гарбо - за ее творческий подход, мужество и верность принципам. 3. ___________________? - В настоящее время я читаю книгу «Капитан Ньюмен, доктор медицины», а также «Убить пересмешника». В периоды трудностей я не обращаюсь к книгам - я пытаюсь все обдумать и понять самостоятельно. 4. ___________________? - Мой сон зависит от того, насколько я удовлетворена, он меняется, как и моя жизнь, - мои сны слишком интимны, чтобы говорить о них во всеуслышание. Мой ночной кошмар - водородная бомба. А ваш? 5. ___________________? - Отсутствие постоянной любви и внимания. Недоверие к миру и страх стали следствием. В этом не было ничего хорошего, за исключением того, что таким образом я узнала о нуждах юных, больных и слабых.