Премия Рунета-2020
Северный Кавказ
+6°
Boom metrics

1993 год. Борис Ельцин. Часть 2-я

Историю первого Президента России слушайте в программе "Исторические хроники".
Исторические хроники.

Исторические хроники.

1993 год.

Ельцин никогда не уходил от вопросов по поводу событий 1993 года. Никогда ни на кого не перекладывал ответственность за применение силы 3-4-го октября 93-го года. Все происходившее с Белым домом , все, и в России, и в мире, видели в прямом эфире. Трансляцию тогда вел американский канал CNN, и в России впрямую шла эта картинка, от начала до конца. Никто трансляции не прерывал.

Все то, что предшествовало громким событиям у Белого Дома в течение без малого двух лет, также шло в прямом эфире. Я имею в виду заседания Верховного Совета РФ во главе с Русланом Хасбулатовым. Их могла наблюдать вся страна, независимо от того – целесообразно это в разгар реформ или нет, выгодно это президенту Ельцину или дополнительно бьет по его рейтингу, заложенному в реформы.

В 1992 году многие эксперты рекомендовали реформаторам создать на телевидении специальную программу, которая занималась бы пропагандой реформ. Гайдар рассказал об этом Ельцину. Ельцин ответил: «Егор Тимурович, Вы хотите воссоздать отдел пропаганды ЦК КПСС? Пока я президент, этого не будет!»

Свобода слова для Ельцина – фундаментальная ценность. Невозможно отследить , когда он в это уверовал. Не затыкать рот журналистам – это его принцип, от которого он не отступал. Частные газеты и телевизионные каналы с конкретными владельцами Ельцина не щадили. Он был уверен, что различные позиции, различные источники информации – благо для страны. Даже заказная ложь, направленная против государственных интересов – это меньшее зло, чем цензура со стороны государства. Что касается нападок лично на него, Ельцина, он исключал властный ответ на них и из-за характера: не мог позволить себе показаться уязвимым.

Так было до конца его президентства. Все видели все. Когда из Германии пришла картинка, где на празднестве после вывода войск Ельцин дирижирует оркестром, мы на государственном российском телевидении монтировали материал. Никто сверху не звонил, не давал указаний. Да это было бы бесполезно. Уже существовал канал НТВ Владимира Гусинского, который на свое усмотрение распоряжался той же картинкой с президентом и использовал свои источники информации. НТВ – Независимое ТелеВидение - было запущено Указом Ельцина в ноябре 93-го года, несмотря на недавние тяжелые события у Белого Дома. В чеченскую войну российские журналисты работали с обеих сторон. И митинги против войны проходили в центре Москвы.

Очень разные средства массовой информации все вместе в президентство Ельцина имеют реальный статус четвертой власти. Без сомнения, они открыто вовлечены в политику, оказывают на нее и президента разностороннее воздействие. Но именно эти СМИ выносят политическую борьбу на поверхность, выдают стране обильную , недозированную информацию и разновекторные комментарии. Владельцы СМИ откровенно делают свой бизнес, не брезгуя политическим шантажом власти. При этом работа их газет, телеканалов, их журналистов, - всех вместе с разных позиций не позволяют первому лицу в стране превратиться в сакральную, непогрешимую, непрозрачную фигуру.

Без сомнения, эта ситуация опасная. Потому что СМИ вольно работают на фоне тяжелейших экономических реформ, инфляции, забастовок, в обстановке, когда в 93-м «ножки Буша» все еще главная еда в стране. К тому же, это время, когда вчерашние советские люди сколачивают свои первые крупные капиталы. Это бои без правил. Потому что в новом государстве Россия нет новых опорных государственных институтов.

До конца 93-го года новая Россия имеет старую советскую Конституцию РСФСР. В качестве парламента - сложная, тоже советская конструкция. Съезд народных депутатов России, который собирается периодически, но имеет право принимать важнейшие и окончательные решения. Из части депутатов Съезда создан Верховный Совет, профессионально разрабатывающий Законы, которые при прохождении через массовый Съезд ухудшаются, размываются.

Изменить данное построение парламента по Конституции нельзя. Провести прямые выборы в Верховный Совет нельзя. Распустить себя может только сам парламент.

Но даже если провести выборы, ситуация не упростится.

В сентябре 91-го специальная аналитическая группа провела исследование для администрации президента: если выборы провести в ноябре 91 года, то из 68 регионов России победа сторонников реформ вероятна в 12 регионах, но потребует исключительных усилий. В остальных 56 регионах, т.е. в основных промышленных и сельскохозяйственных районах с большинством населения, неизбежен проигрыш. Потому что региональные промышленные и сельскохозяйственные руководители, несмотря на полный экономический крах, настроены против реформ и они окажут воздействие на избирателей.

Осенью 91-го Ельцин – президент страны, которая выступила против КПСС, против однопартийности, против засилья номенклатуры. Но эта же самая страна не пойдет против местного руководства, которое против реформ, потому что боится потерять власть.

В 91-м году в прошлом осталось противостояние российской власти и старых структур КПСС. Теперь противоборство возникает внутри самой российской власти. Нет КПСС, нет СССР. Но суть старого противоборства воспроизводится на новом витке. У Президента и его курса сходу появляется непримиримая оппозиция.

Если в конце Советского Союза оппозиция ассоциировалась с демократическими силами, оппозиция Ельцину – активные консерваторы. Еще вчера они пользовались всенародной ненавистью. Теперь в условиях тяжелых реформ, объявленных Президентом, они рассчитывают на успех.

Они - это оттесненная коммунистическая бюрократия. Плюс советский директорский корпус, который еще не знает, что ему делать с реформами. Плюс ищущие себя региональные элиты. Лидером этих разнообразных сил становится председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов.

В дальнейшем начало реформ, юридическое оформление развала Союза будет представлено и вбито в массовое сознание, как личное самоуправство Ельцина и результат его неограниченной власти. В реальности президент Ельцин в 91-93 годах имел пространство для маневра, жестко ограниченное парламентом. Съезд депутатов мог в любой момент отправить правительство в отставку. Съезд депутатов мог достаточно просто отрешить президента от должности. И вообще, Съезд депутатов по действующей Конституции имел приоритет перед президентом, был выше, главнее его.

Эта правовая ситуация объясняет, почему к председателю Верховного Совета Хасбулатову очень быстро примыкает вице-президент Александр Руцкой, ранее избравшейся вместе с Ельциным на пике ельцинской популярности.

Реформы объявлены в ноябре 91-го, а в начале декабря во время поездки по оборонным заводам Сибири Руцкой называет только что сформированное правительство «учеными мальчиками в розовых штанишках». После Руцкого, 13 января 92-го года, на встрече с делегацией итальянского Сената делает заявление Хасбулатов: «Верховному Совету России необходимо или предложить президенту сменить недееспособное правительство, или, в соответствии с конституционным правом, самому сменить это правительство». Это заявление сделано Хасбулатовым через 13 дней после практического начала реформ.

В этот день Верховный Совет начинает работать в Белом Доме.

23 февраля 92-го года в Москве и других городах - первые антипрезидентские уличные действия с требованием остановить реформы и восстановить СССР.

В качестве ответа на активизацию оппозиции решено провести собрание граждан, поддерживающих президента и правительство. Мероприятие проходит в Концертном зале гостиницы «Россия». Собравшиеся не только активные демократы, но и люди центристских взглядов, фермеры, предприниматели. Выступает Ельцин: надо защитить правительство реформ и продолжать реформы. Надо принять новую Конституцию. Россия должна стать президентской республикой. Парламентской республикой при нынешнем соотношении сил и необходимости проводить реформы

Россия быть не может. Ельцин говорит, что сторонники и противники реформ есть в каждом социальном слое. Говорит, что большая опасность исходит от новых российских бюрократов, которые воспроизводят растлевающие чиновничьи традиции. Но добавляет: «Мы против избиения опытных кадров только за их принадлежность к старой номенклатуре».

Эти ельцинские слова в адрес старой номенклатуры вызвали тогда раздражение зала. Поступило предложение издать закон о люстрации, т.е. о введении для бывших партийных функционеров и сотрудников госбезопасности запрета на занятие ответственных государственных должностей.

Идея люстрации высказывалась и раньше. После путча августа 91-го годав обществе был запрос на открытие информации о механизмах госуправления, о расправах над невинными, о подавлении инакомыслия и тотальной слежке.

В октябре 91-го Президиум Верховного Совета России создал комиссию «по организации передачи-приема архивов КПСС и КГБ СССР на государственное хранение и их использованию». Председателем комиссии стал советник президента Дмитрий Волкогонов.

Когда в декабре 91-го года члены комиссии приезжают в подмосковный город Чехов в главное архивное хранилище КГБ, выясняется, что со второй половины 1990-го года началась массовая чистка архивов. Уничтожение документальных следов деятельности КГБ идет в соответствии с секретным приказом главы КГБ Крючкова. Приказ №00111 от 6 сентября 90 года «О совершенствовании системы учета и хранения документов на агентуру органов безопасности», т.е. приказ о ликвидации следов сыска. Приказ Крючкова предписывал завершить эту работу до конца 1990 года. По информации сотрудников хранилища, только в Центральном архиве на начало 80-х числилось 95,7 тысяч гласных и негласных осведомителей. И такие архивы в разных городах страны. И в каждом значится несколько тысяч людей, которые на деньги налогоплательщиков заняты доносами, слежкой, прослушкой в научных коллективах , в литературных кругах, в университетах, медицинских учреждениях, школах. Все это уже после официального осуждения сталинского беззакония. Паническая ликвидация архивов КГБ после августа 91 года идет уже по инициативе снизу.

В этой ситуации президент Ельцин отказывается от идеи люстрации. И не потому, что он в прошлом секретарь обкома. У Ельцина невероятное чутье на угрозу гражданской войны. Он отчетливо представляет, до какого смертоубийства страна опять может дойти на очередном историческом повороте, какая новая волна доносов пойдет в совершенно больном обществе.

Консервативные силы в ответ не церемонились.

В апреле 92 года, через четыре месяца после начала реформ, VI съезд народных депутатов России требует отставки правительства. Это прямой выпад против Президента: ведь и правительство, и курс – это выбор Президента. В октябре 91-го, представляя Съезду план реформ, Ельцин сказал: «Ваш Президент этот выбор сделал. Это самое главное решение в моей жизни». Тогда на съезде 876 голосов против 16 было за освобождение цен, приватизацию и сокращение бюджетных расходов в целях обуздания инфляции.

В телевизионном обращении накануне освобождения цен Ельцин обосновал свой выбор: отменяя госконтроль над экономикой, Россия отказывается от системы, которая заточена исключительно на военное производство. Россия прекращает «постоянную подготовку» к войне «со всем миром». Железный занавес уходит навечно.

В тот момент ни Президент, никто не в состоянии представить, в каком тупике находится страна, где в военном производстве занято до 30 процентов работающих в промышленности. Все эти люди привыкли сидеть на госзаказе. Нефть и военный заказ – вот привычная схема существования советской экономики, обманчивое решение социальных проблем. Политический тезис о том, что военная мощь – свидетельство величия державы, хорош потому, что прикрывает экономическую неэффективность. Когда вместе с коммунистической идеологией ушел поиск внешнего врага – проявилась чистая никудышная экономика с раздутым ВПК. Только высоких цен на нефть нет. Старая система, обанкротившись, оставила огромную часть населения фактически безработными. Чтобы все эти люди из ВПК смогли кормить себя, надо перестроить всю экономику и политическую систему. Но людям нет дела до всей этой логики. И пути назад нет. Это тяжелейшее положение необыкновенно выгодно для противников Ельцина. Они ловят момент и требуют отставки правительства реформ.

Гайдар выдвигает ультиматум: либо вы поддерживаете правительство, либо правительство уходит в отставку и дальше вы, ребята, сами. Депутаты не намерены брать на себя реальную ответственность, резко меняют позицию и высказывают поддержку правительству.

Начало конфронтации с депутатами для Президента усугубляется отсутствием прочной поддержки со стороны традиционно демократических кругов. В существующем с перестроечных времен движении «Демократическая Россия» уже сравнивают ельцинскую власть с прежней. Глава движения Юрий Афанасьев говорит: «Как была та власть противостоящей обществу, так и эта остается противостоящей обществу, реформы проводятся сверху, жизнь большинства ухудшается. Гайдара и Чубайса надо было бы поддержать, но их надо поддерживать против господствующих властных структур». Афанасьеву возражает правозащитник Лев Понамарев: «Переход демократов в оппозицию к президенту означал бы конец всех реформ и всей демократии в нашей стране».

Объективно это именно так. Страна всенародно избрала Ельцина и делегировала ему полномочия по изменению существовавшего и опостылевшего строя. У людей после советской власти нет никакого гражданского опыта и, как мы теперь знаем, еще долго не будет. Контролировать, мониторить ход реформ снизу никто не может. Нет никакой самоорганизации. Получится то, что сможет или не сможет он, Ельцин. Страна доверилась ему и ждет.

Ельцин идет на уступки главным силам, которые лоббируют в Верховном Совете: советской промышленной элите. Вводит в правительство Гайдара бывшего министра нефтегазовой промышленности Виктора Черномырдина, зама Хасбулатова в Верховном Совете Владимира Шумейко. Главная задача сохранить Гайдара и утвердить его премьер-министром на очередном съезде. « Лучшего премьера мы не найдем» , - говорит Ельцин. В поисках компромисса он отправляет в отставку своего реального заместителя Геннадия Бурбулиса, с которым прошел избирательную кампанию, человека стратегически мыслящего, сыгравшего огромную роль в создании правительства реформ. Но VII съезд в декабре 92-го, несмотря на все президентские компромиссы, с самого начала агрессивен. Ельцин выступает на десятый день съезда. Говорит, что все, что он здесь наблюдает – это «ползучий переворот». Цель – заблокировать реформы, не стабилизировать ситуацию. …. Виню себя за то, что ради достижения политического согласия шел на политические уступки. С таким съездом работать невозможно…. Верховный Совет, его руководство и Председатель превращаются в единовластных правителей России…. и не отвечают ни за что… Вижу выход из глубокого кризиса власти в одном – во всенародном референдуме… Прошу граждан определиться с кем вы».

На следующий день председатель Конституционного Суда Валерий Зорькин устраивает своего рода примирение Ельцина со съездом в лице Хасбулатова. После чего съезд проваливает кандидатуру Гайдара.

В январе Конституционный Суд снимает президентский запрет на деятельность Фронта Национального Спасения. Фронт превращается в легальную организацию, которая открыто призывает к свержению власти. Коммунисты проводят объединительный съезд. На нем присутствуют вышедшие из тюрьмы члены ГКЧП. Открывается очередной VIII съезд народных депутатов. Хасбулатов заявляет, что больше никаких компромиссов с Кремлем не будет. Съезд решает, что референдум, о котором говорил Ельцин, проводить нецелесообразно. Невзирая на наличие всенародно избранного президента, парламент объявляет себя верховной властью в стране.

За несколько дней до этого у Ельцина умерла мать.

Клавдия Васильевна из уральского рода Старыгиных, который породнился с родом Ельциных. Это были большие крепкие крестьянские семьи. И жили в большом селе. В Басмановском в 1908 году – 324 двора. У деда Ельцина – Игната Екимовича – мельница, молотилка, жатка, лошади, коровы, засевает до 12 гектаров земли. В его семье четыре сына – Иван, Дмитрий, Николай, Андриан. В Гражданскую войну Ельцины не воевали ни за красных, ни за белых. В 20-е годы Игнат Ельцин платит уже советскому государству один из самых больших налогов в Басмановском, его имущественное положение – «зажиточный». Но по тем временам – это статус среднего уральского, сибирского крестьянина.

С началом раскулачивания Игнат Ельцин приравнен к полупомещику, и с женой анной выслан на север Уральской области. Туда же высланы и свояки Ельциных Василий и Афанасий Старыгины. Их взрослым детям разрешили остаться в своем районе, но все имущество отобрали, зачислили в колхоз. Борис Ельцин родился в разгар голода, вызванного раскулачиванием и коллективизацией. Его родители с ним, как тысячи других из деревни от голода бегут в город. Ельцины – в Казань, на строительство авиационного завода. В Казани отца Ельцина Николая и его брата Андриана арестуют за разговоры о плохой еде в столовой и сошлют на лагерную стройку канала Волга-Москва. Старшего брата Николая Ельцина Ивана арестуют в 35-м, отправят в ссылку на строительство Березниковского химкомбината. В Березники позже съедутся все братья Ельцины, туда же после ссылки приедут старшие Старыгины. Игнат Ельцин умрет в ссылке. Его жена выживет, приедет в Березники к детям. Березники – огромная стройка. Там тысячами и лагерники, и ссыльные, и вольнонаемные. Там можно затеряться, вместе выжить.

Но крестьянский род Ельциных-Старыгиных существовать перестал. Борис Ельцин в воспоминаниях об истории семьи не пишет, говорит, что это не его собственная история, никогда в политических целях не эксплуатироввл.

Официального соболезнования в связи со смертью матери от ВС Ельцину не последовало.

20 марта 93 года Ельцин выступает с телеобращением. Президент говорит: «Восьмой съезд стал генеральной репетицией реванша бывшей партноменклатуры, народ попросту хотят обмануть». Ельцин говорит, что на 25 апреля назначается всенародное голосование о доверии президенту, по проектам новой Конституции и Закона о выборах парламента. Ельцин говорит, что подписан Указ об особом порядке управления до преодоления кризиса власти: Съезд не вправе отменять распоряжения президента и правительства, иначе в стране в разгар реформ двоевластие и хаос. Вице-президент Руцкой тут же, до опубликования, передает текст Указа в Конституционный суд. Конституционный суд собирается на экстренное совещание и объявляет неопубликованный текст Указа незаконным. Секретарь Совета Безопасности Юрий Скоков, человек из ельцинской команды, отказывается визировать Указ. Скоков близок к силовикам, и его отказ говорит о настроениях в руководстве силовых структур. Ельцин смягчает текст Указа. Ельцин встречается с Хасбулатовым. Безрезультатно. Ельцин отправляет в отставку двух базовых гайдаровских министров – министра экономики Нечаева и министра финансов Барчука, но назначает либерала Бориса Федорова. Ельцин сохраняет курс. Верховный Совет созывает внеочередной съезд. Руководство Верховного Совета пытается включить в повестку для голосования вопрос об отрешении президента от власти. Не хватило около 40 голосов.

Через день, вечером, на съезде неожиданно появляется Ельцин. Он прямо на теннисной тренировке принял решение обратиться к депутатам. Поехал срочно, как был, непричесанный. Сказал: Ничего, пусть они увидят настоящего Ельцина. С трибуны он говорит: «Неужели мы разойдемся с разногласиями? Я , конечно, тоже вместе с вами, может быть, более ответственен за такую ситуацию. Я считаю, что нужно успокоиться». Он очень эмоционален, это производит впечатление на зал. Ночью опять переговоры с Хасбулатовым. Утром – расширенная встреча. Договорились провести досрочные выборы и президента, и депутатов. Ельцин лично рискует, но готов на это ради выхода из тупика. Депутаты, узнав о договоренности, сходу ставят вопрос об импичменте президента.

В это время сторонники Ельцина – на митинге на Васильевском спуске. Ельцин перед ними на грузовике. Для импичмента не хватило 72 голосов. Переворот не состоялся. На следующий день съезд дает добро на референдум. Четыре вопроса. Для краткости привожу их в свободной форме 1. Доверяете ли вы президенту? 2. Одобряете ли вы социально-экономическую политику президента и правительства. 3. Нужны ли досрочные выборы президента. 4. Нужны ли досрочные выборы депутатов.

25 апреля 93 года голосование на референдуме показало: больше 50 процентов доверяют Ельцину, больше 50 процентов поддерживают его социально-экономическую политику.Идея досрочных выборов Президента не поддержана. За перевыборы депутатов 43%. 19 процентов – против. Остальные не определились. Т.е. результаты референдума крайне разочаровывающиеся для противников Ельцина.

Через 5 дней, 1 мая 1993 года антипрезидентские силы под красными флагами выходят на улицу.

В конце апреля 93-го года многие наблюдатели считали, что сейчас самый подходящий момент для роспуска съезда. Референдум проведен в соответствии с Конституцией и Ельцин выиграл в конституционном поле.

Президент и его курс получили поддержку на референдуме, а депутаты не отвечают не за что, но на постоянном обличении правительства наживают политический капитал. Самый момент распустить съезд. Ельцин на роспуск не идет.

Оппозиция давит. И на улицах, и в Верховном Совете.

Митинг 1 мая 93-го года у памятника Ленину на Октябрьской площади. Боевики из « Союза офицеров» Терехова, Анпилов, депутаты от оппозиции. Около тысячи человек, вооруженных металлической арматурой идут на милицию. Один омоновец убит. С обеих сторон сотни раненых.

Парламент активно демонстрирует, что в стране двоевластие. Встречное решение Ельцина: будем принимать новую Конституцию и в соответствии с ней избирать новый парламент.

Начинает работать Конституционное совещание. В первый же день его работы Хасбулатов со сторонниками покидает зал и объявляет все возможные решения Совещания нелегитимными. За три месяца несколько рабочих групп, эксперты, юристы вырабатывают текст Конституции. Это конституция президентской республики.

Руководство Верховного Совета готово к решающей борьбе за власть и не скрывает этого. Летом 93-го Ельцин уезжает в отпуск на Валдай. Из отпуска Ельцин возвращается готовым к назначению новых выборов и роспуску съезда. Впоследствии будут говорить, что на принятие решения повлияло публичное оскорбление, нанесенное президенту Хасбулатовым 18 сентября. Хасбулатов движением пальца по горлу намекнул на пьянство президента. На самом деле хамский хасбулатовский жест ничего не решил. Решение уже было готово. 7-го сентября Ельцин совещался с силовиками. 18 сентября Ельцин возвращает в правительство Гайдара. Об этом решении Ельцин демонстративно заявляет не где-нибудь, а в дивизии Дзержинского. Ельцин не скрывает своих жестких намерений. При этом и Гайдар, и Черномырдин против роспуска съезда, считают, что время упущено в апреле, после референдума. Теперь целесообразно отсрочить Указ. Силовые министры, члены Президентского совета против Указа. Т.е. против люди из его, ельцинской, команды. Ельцин принимает решение, полностью под свою ответственность.

21 сентября вечером Ельцин выступает по телевидению. Суть его Указа № 1400 - Верховный Совет и съезд распущены. Выборы в новый парламент - в декабре 93 года. После начала работы парламента – досрочные выборы президента. Никакого ЧП, все права и свободы граждан сохраняются. Хасбулатов тут же объявляет, что Ельцин больше не является президентом. Депутаты голосуют за отстранение президента от власти. Президентом объявлен Руцкой. Часть депутатов, несогласных с Хасбулатовым, покидает Белый Дом.

Депутат Верховного Совета Виктор Шейнис тогда говорил в интервью: « Своим противникам Президент предложил не худший выбор – выборы. Не ликвидацию парламента, как института, не военную диктатуру. Можно сожалеть о рискованных действиях президента, но отказываться от выборов – это выводить противостояние из кабинетов на улицы». Но руководство Съезда исходит из того, что Президент загнан в угол. Компромиссный вариант – выборы и парламента и президента – даже не рассматривается в Белом Доме.

23 сентября Ельцин подписывает Указ о досрочных выборах президента 12 июня 94 года. Если бы не события 3-4 октября, от них невозможно было бы отказаться.

В тот же день 23 сентября люди в камуфляже штурмуют штаб-квартиру вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Убит милиционер. Убита женщина, стоявшая у окна в соседнем доме. Виктор Анпилов из леворадикальной Трудовой России в это время с балкона Белого дома заявляет, что штаб-квартиру штурмует Союз офицеров, и призывает людей присоединиться.

Белый Дом оцеплен. Внутри оцепления - сторонники Съезда. В Белом доме отключены электричество, вода. Главное условие снятия блокады – сдача оружия.

Весь конец сентября на разных уровнях - переговоры. По договоренности с премьером Черномырдиным в Белом доме идут несколько глав регионов, в том числе, глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов. Он сообщает: «Вооруженных около 600. Стволов – около 1000. Пистолетов – около 2,5 тысяч. Приднестровцы смогли провезти пулеметы – около 20. И столько же там было. Есть гранатометы. Они говорят, что есть стингер».

В конце сентября начинается брожение в регионах. Активизируются главы региональных советов, избранные во времена КПСС. Они выдвигают ультиматум Президенту - отменить Указ. Им кажется, что центральная власть ослабела и наступил момент для передела власти.

Хасбулатов отказывается от переговоров с президентской стороной, говорит: «Этот режим мертв, его дни сочтены, нет никаких оснований продолжать какие-то отношения с ним».

Уже скорректирован Уголовный Кодекс. Участникам событий на стороне Президента - вплоть до смертной казни.

2 октября на Смоленской площади повторяются события 1 мая. Опять арматура, бутылки с бензином, многочасовое противостояние с милицией.

В этот день Ельцин приезжает к Белому дому и общается с милиционерами в оцеплении.

3 октября на Смоленской площади милицейское оцепление прорвано. За час, почти бегом, боевики опозиции преодолевают 4-5 километров и оказываются у Белого Дома. Разрушают оцепление, захватывают у бегущих омоновцев бронежилеты, дубинки.

Генерал Макашов руководит штурмом мэрии на углу Нового Арбата. Врываются в здание. Генерал Макашов призывает к захвату Останкино. Генерал Макашов, Терехов со своим Союзом офицеров, глава националистической фашистской организации «Русское национальное единство» Баркашов, наконец, в главный момент борьбы за власть выходят в первые ряды.

Хасбулатов их уже не интересует. Их боевики идут брать Останкино. Телевидение перестает работать. Журналистка Вероника Куцылло, работавшая тогда в Белом доме, комментирует эйфорию депутатов и боевиков: «Если можно взять телевидение…. Значит, можно взять все…. Представить всю эту мразь в правительственных креслах….. Фашисты на улицах, вскидывающие руку…. Народ, приветствующий освободителей». Из резервной студии начинает работать российское телевидение. Гайдар призывает москвичей выйти к Моссовету в поддержку законной власти. Многие чиновники в этот момент уже говорили: «Все кончено, нас всех перережут». Егор Гайдар в этот момент идет к Моссовету, где собираются москвичи. Гайдар напишет: «Люди костерят власть, демократов … за то, что не сумели сами справиться с подонками. Справедливо ругают. Но идут к Моссовету».

Ельцин приезжает в министерство обороны. Спрашивает: «Когда войска будут в Москве?» Определенного ответа нет. Вот тогда Ельцин говорит, что необходимо штурмовать Белый дом. Министр обороны Грачев спрашивает, отдаст ли Ельцин письменный приказ. Ельцин подписывает приказ. Только тогда начинается движение войск в Москву. По Белому дому из танков будут выпущены 10 пустых болванок и 2 зажигательных снаряда. Эти снаряды никого не ранили и не убили. Бой в самом Белом доме продолжался несколько часов.

О происходившем 3-4 октября вспоминает провозащитник, писатель, тогда участница добровольческой сандружины Анна Каретникова: Мы поднялись на мост. Была огромная, действительно, толпа народа. Некоторые подсаживали на плечи детей. Чтобы показать, как стреляет танк. Они аплодировали каждому выстрелу из танка, смеялись… будто это был салют. Вдруг вокруг меня стали падать люди. Кто-то закричал: «Ложись!» На СЭВе, похоже, сидел снайпер… не знаю, чей, - но что-то его переклинило, и он бил по явно мирной толпе. Я подбежала к двоим – им уже ничего не надо было. Мы побежали с моста, а за нами толпа. На Калининском шел сплошной шквал огня. Из дворов, в ответ со стороны СЭВа и Белого Дома. Скорые отказались ездить на Калининский. Трехсотых ( в смысле раненых, это термин еще с Афгана), так вот их от мэрии надо было оттащить пешком до Глобуса, туда гаишник по рации медицину вызывал.

Я выползла в первый раз на раненую, которая бежала за своей собакой и получила пулю в бедро ровно на разделительной полосе Калининского проспекта. Меня очень бесило, что сейчас меня убьют. У меня были большие планы.

Когда сказали, что трехсотые у БД, мы поползли туда. А нам навстречу бежали мародеры. И дедушки и мальчики. И тащили из БД что попало. Тащили ксероксы, принтеры, один пацан пер несколько банок варенья, а еще один – здоровенную стопку книжек Хасбулатова. Мы залегали за тротуарным бортиком. Потом от БД с носилками ползли обратно. Да, забыла сказать, как убили парламентера, двинувшегося в БД под белым флажком. Одним выстрелом, сразу. Потом мы пошли сказать, чтобы «Скорые» отправили в БД. А мне в ответ: «Кого везти – фашистов? Ты, значит, предательница? Ты – за фашистов? Я в ответ говорила и орала про всякие медицинские клятвы, про гуманизм и светлое будущее. Откуда- то возник мужик с рацией, Скорые поехали. Моя мораль такая, антивоенная. На войне не ведут себя прилично. И что-то все какие-то уроды. Это чистое зазеркалье, где нормальные понятия не играют».

Вот эта начавшаяся война тогда была свернута Ельциным, она не выплеснулась дальше. Уже началась , но сразу закончилась.

Государственная Дума, избранная в декабре 93-го года, никогда не будет проельцинской. И все последующие, в течение его президентства, тоже не будут. Вплоть до попытки импичмента Президента в 99-м году. Коммунисты в Думе будут иметь до трети голосов. И это при том, что Ельцин не скрывает своего остро негативного отношения к коммунистам. Он пришел к этому поздно, осознав , увидев, в какой тупик коммунистический режим завел страну. Глубочайший кризис, доставшийся ему, как Президенту, только укреплял его непримиримость. Невозможность быстрого выхода из этого кризиса съела его надежды на социальную справедливость, его иллюзии, которые были сродни массовым иллюзиям.

23 февраля 1994 года Государственная Дума в соответствии с новой ельцинской Конституцией объявляет амнистию всем участникам событий 3-4 октября 93 года. Без ограничений на участие в политике. Заодно амнистированы участники событий августа 91-го года. Объединение этих событий в определенном смысле правомерно.

93-й – попытка реванша за 91-й.

Начало президентства Ельцина шло с оптимистическим ощущением, что старая власть умерла. Но по ходу дела стало казаться, что слухи об ее смерти сильно преувеличены. Просто старая власть мутирует, успешно делает вид, что это вовсе не она, а уродливое порождение либеральных реформ. И только постепенно окончательно выяснится, что советская власть не намерена сдаваться, что это она, Софья Власьевна, просто в новом обличье. Для непосвященных – Софья Власьевна – это диссидентско-литературное прозвище советской власти.

Так вот она дождалась от Ельцина реформ, на которые боялась решиться сама. Ей, собственно, нужен был официальный запуск изменений в экономике. Но логика реформ ей чужда, потому что опасна. Не надо никаких равных правил игры. Их не будет, как и не было. Ельцин же видел это, когда в барачном детстве залезал в спецотдел продуктового магазина, где был белый хлеб, сыр и тушенка для начальства и куда не пускали простых людей. Тогда он сказал, что будет начальником. И вот он им стал.

Как он мог защитить население от старой и новой номенклатуры?

Руководство Верховного Совета, избранного еще в советские времена, вместе с промышленными лоббистами, развязав борьбу за власть, сбило темп, курс начатых реформ, свалило правительство, состоявшее из нечиновных людей. Правительство, которое возглавлял Президент Ельцин, которое начало реформы, но не имело возможности их завершить.

Без малого двухлетняя острейшая политическая борьба означала, что в президентское окружение втискивались люди, имеющие конкретные личные цели. Совсем не похожие на выбранного Ельциным Гайдара. После октября 93-го эти люди считают себя вправе получить вознаграждение в виде влияния на политику и, главное, на экономику. Они будут давить, шантажировать, интриговать.

Но дело не в конкретных людях, а в объективной ситуации. Региональная и околопрезидентская элиты формируются за счет бывших советских чиновников и депутатов. Четверть в президентском окружении – люди, имевшие высокие посты в прежних структурах власти. Основную часть составят выходцы из второго и третьего эшелонов старой номенклатуры.

Появившаяся бизнес-элита – преимущественно выходцы из комсомола.

Все вместе они советские люди, воспитанные советскими учителями в советской стране. Одни уже сделали карьеру в советское время, привыкли к привилегиям, другие их хотели.

После окончания политического кризиса в 93-м эта элита нацеливается на возврат к совсем недавней, привычной советской подковерной системе принятия решений. Эта система необыкновенно востребована при разделе собственности. Троцкий еще в 30-е годы объяснил: положение бюрократии неустойчиво, можно лишиться должности, а с ней и привилегий. Поэтому номенклатура «будет искать для себя опоры в имущественных отношениях», она захочет совместить власть с частной собственностью. Если получится – она превратится в новый, самый мощный имущий класс.

Это не могло не получиться. Ельцин со всей своей харизмой мог лечь на рельсы, но он не смог бы остановить последствия предшествующего исторического периода. История – наука с четкими законами. Но некоторые времена иногда кажутся исключениями, потому что вдруг вселяют надежду.