Председатель ставропольского колхоза «Россия»: В страну идут эшелоны с пальмовым маслом. На этом зарабатываются нереальные деньги

Фото: Игорь ЧАБАНЕНКО

Корреспондент «КП» съездил в один из самых успешных колхозов Ставрополья и узнал у Сергея Пьянова, о чем он говорил с Владимиром Путиным и как нам правильно развивать сельское хозяйство

«Богаты мы людьми»

- Сергей Викторович, губернатор, когда приезжал в колхоз, сказал, что вас не нужно субсидировать, мол, у вас и так возможности есть. Как вам такое отношение? Колхоз действительно настолько богат?

- Часто приходится слышать, что для «России» все на особых условиях. А никаких особых условий нет. Те же кредиты, субсидий так же нет. Хотя я у президента спрашивал, но 4,5 миллиона мы так и не получили за год. И никак нам это не объясняют. А то, что выделяется, - крохи. На Западе сумма дотаций на гектар в 30 - 40 раз больше, чем у нас. Почему же нас не поддерживать? Мы лишнего не требуем. Не берем миллиарды, как некоторые, на строительство ферм. Свои фермы собственными силами модернизировали, а тем, кто взял миллиарды, теперь их хотят списать. По дотациям подход неправильный. Когда есть цена на рынке, не нужны они эффективному производителю, а вот когда рынок дрогнул, цена упала, тогда нужны.

Что касается богатства, то богаты мы людьми, их сознательностью, отношением к земле. Президент, когда мы общались, говорил о том, что с землей натворили: сотни тысяч гектаров отданы непонятно в какие руки. 40 миллионов гектаров брошено. У нас половину края скупили, а ума не дают, налоги не платят. В Библии написано: «И сказал Господь Моисею на горе Синае: Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня». Мы, слава Богу, 99 процентами голосов решили, чтобы земля, все 18,3 тысячи гектаров, оставалась коллективной. Конечно, если нашу землю перевести в реальную стоимость, то нам равных нет. Но мы ни клочка с тех пор не отдали никому. Потому что нельзя землю делить. Это величайшая ошибка. Как можно было при Гайдаре-Чубайсе говорить, что мы дадим каждому кусок земли и тут же настанет процветание, каждый станет хозяином. Да надо сначала в голову что-то вложить, чтоб было с чем хозяином становиться.

- То есть вы не верите в то, что будущее за личными подсобными хозяйствами (ЛПХ)?

- Нам нужно крупнотоварное производство. С президентом мы в том числе об этом говорили. И он поддержал нашу точку зрения. Финансирование подсобных хозяйств - это деньги на ветер. Мы каждый год заключаем договора с теми, кто держит скот: за 11 тысяч прямо ко двору подво-зим сено, силос, зеленую массу. Это очень выгодно. Но за три года число договоров упало с 300 до 48. Откуда взяться приросту в ЛПХ по молоку, мясу, если свиней и коров почти не осталось? Никакой выгоды их держать нет, если адекватно считать трудозатраты. Та же доярка в 5 утра встает, чтобы одну-двух коров вручную доить, а на наших фермах 18 человек персонала на 800 голов, современное технологическое оборудование для доения фирмы «De Laval».

- Кстати, а что вам руководство края говорит по поводу автоматизации? Губернатор, как известно, считает, что роботизация не должна приводить к сокращению людей.

- Конечно, нам говорят, что мы не правы. Но как нам произвести конкурентоспособную продукцию? Как обеспечить эффективность? Безработица - проблема не коллектива, а государства. Это оно верстает программы трудоустройства. И должно у нас спрашивать, сколько мы сократим. У нас четко определены квоты: при этом объеме производства и обеспечении технологических процессов должны быть столько-то человек в коллективе. Больше не имеем права принять. Мы не при социализме. С 91 года мы сократились с 2300 человек до 760, а если бы этого не сделали, то какая бы была зарплата?

«В Россию идут цистерны пальмового масла»

- Как вы чувствуете себя на рынке сегодня? Всегда ли находите каналы сбыта, сильна ли конкуренция?

- По оптовым поставкам у нас постоянные клиенты, в основном из Краснодарского края. Все молоко продаем в Адыгею. С розницей сложнее. Свою торговую сеть только налаживаем. Магазины в Григорополисской, Новоалександровске, Изобильном, Солнечнодольске, где торгуют нашими колбасами, хлебом, мясом, дают хорошую выручку. Но есть проблема недобросовестной конкуренции, если говорить о более широком рынке. Мы делаем все из сверхнатурального продукта. Мясо свое, забивается и перерабатывается по всем нормам. Никогда не было ни штрафов, ни вопросов к нам от Роспотребнадзора, Россельхознадзора. У нас свой завод по переработке подсолнечника. Мы сверхнатуральное масло выпускаем. Мощная сушилка позволяет сушить 400 тонн подсолнечника в смену. Если подсолнечник увлажненный полежал, у него меняется кислотное число, качество масла катастрофически падает. У нас - нет. Но сертификат, подтверждающий качество, для растительного масла отменили. Пришло лобби пальмового масла! Бодяжат все! И как мы со своим натуральным можем конкурировать с теми, у кого 60 - 70 процентов пальмового в бутылке? А цену мы поднять не можем. Платежеспособность у населения низкая. Но сертификатов нет не только для подсолнечного масла. У нас вообще нельзя получить сертификат о том, что продукция натуральная. Продавай что хочешь. Трави народ. На этом зарабатываются нереальные деньги. До сих пор в крае вспоминают наше сливочное масло, которое мы производили. А сегодня все, что выпускают маслозаводы, имеет растительные жиры и добавки. Некоторая продукция вообще полностью делается из заменителей. Целые терминалы построены в Прибалтике, куда приходят танкеры с пальмовым маслом. Его скачивают в цистерны и в Россию поездами отправляют. И государство абсолютно ничего не делает с этим. Мафия бессмертна. Те, кто построил этот продуктовый «бизнес» с минимальными издержками, никогда от него не откажутся. Поэтому смысла направлять капитал на развитие нет, особенно туда, где, как в сельском хозяйстве, велика степень риска. Вот мы сейчас сидим, а дождя нет. А он нужен был еще дней 10 - 15 назад. Ты можешь все сделать, а погоды не будет. Но если мы разовьем и наладим свое производство, то их «бизнес» отпадет сам собой.

- На вас сказались санкции, запрет импорта?

- Теперь мы рассчитываемся за евро - за технику, запчасти. Естественно, это повлекло увеличение расходов на 30 - 40 процентов. Слава Богу, в свое время были куплены средства механизации кормления - кормосмесители, погрузчики, охладители молока и прочее. Но главное - кормовая база своя, семенной фонд свой. Мы тесно работаем с институтом Лукьяненко и являемся семеноводческим хозяйством. Сложности есть только с сахарной свеклой. У нас в стране вообще этим не занимаются.

- А как вы относитесь к разговорам об импортозамещении и планам в кратчайшие сроки нарастить производство мяса, молока, чтобы заполнить внутренний рынок?

- О каком импортозамещении можно говорить. Пустословие одно. Прожекты. Как можно увеличить молоко за 2 года? Вы физиологию животного знаете? Надо не менее трех лет и то при условии, если есть кого осеменять. То же и с мясом. Был период, когда мы держали 18 тысяч голов свиней. Сейчас 4 тысячи. Риск велик. Африканская чума. В советские времена было бы решение партии, за полгода создали бы вакцину. Сегодня никто этим не занимается, хотя ущерб по стране колоссальный. Причем иногда спровоцированный. Все говорят про рейдерские захваты, а вы посмотрите, как это происходит. Чума почему-то случается аккурат после уборки, вывоз зерна из хозяйств запрещают, а дальше крах. Ну и цена, конечно, на мясо нестабильна. Вот упала до 75 за кг свинины. Смотрю в интернете: Китай в 5 раз увеличил поставки свинины в Россию. Вот вам и все импортозамещение.

«Дело надо делать, жизнь коротка»

- Сами за границу ездите перенимать опыт?

- Нет, но мы приглашаем специалистов. К нам приезжал венгр, неделю учил наших врачей, оперировал животных. Нам венгры помогали обустраивать молочные фермы. К нам немцы приезжали, увидели поля, сказали: «У нас не везде так, только в Баварии». А что нам там смотреть? Дело делать надо, а не разъезжать. Жизнь коротка.

- О чем еще с президентом говорили?

- О ГЛОНАССе. У нас на всех автомашинах, комбайнах, тракторах стоит. Диспетчер видит, кто, куда поехал, во сколько. А теперь тахографы обязали всех ставить. Это же пещерный век! Нам половину «КамАЗов» оборудовать этими тахографами - 2,5 миллиона надо. И ведь опять пролоббировал кто-то. Такие деньги на этом заработают, что Мавроди не снилось.

- А вообще с техникой как у вас? В стране-то машинный парк у многих хозяйств старый...

- У нас импортная техника в основном. К сожалению, Россия сегодня не имеет своего сельхозмашиностроения. Волгоградского тракторного завода нет, владимирского нет, липецкого нет, на «Ростсельмаше» остался минимальный объем производства. Я приезжаю, смотрю на волгоградский завод. Там вся инфраструктура есть: порт, котельные, коммуникации, газ, электроэнергия. Сделать туда начинку новую и выпускать. Вон в Белоруссии был один тракторный завод, а теперь они всю сельхозтехнику делают, хотя у них сырьевой базы нет. А у нас все есть, но мы все закупаем. В стране все импортное. При таких несметных богатствах мы ничего не производим. Ну владеешь ты нефтью, построй рядом предприятие! Условия рынка позволяют. Только надо ограничить вывоз капитала, землю не разбазаривать. Это же достояние всего народа!

- На последней Думе прогноз минэкономразвития края по росту производительности в сельском хозяйстве вызвал бурные возражения некоторых специалистов. Вы как думаете, мы прирастем на обещанные 40 миллиардов?

- К прогнозам в сельском хозяйстве надо осторожно подходить и не выдавать желаемое за действительное. Могу сказать по нашему колхозу. Судя по состоянию озимых, а мы их много повидали, в следующем году получим однозначно меньший урожай. Хотя и семена лучше, и быстрее посеяли, за 7 дней, но дождей не было и по сей день нет. У нас многоотраслевое хозяйство, нам легче. А когда ты узкого профиля, под угрозой сразу все.

- Сергей Викторович, что бы вы назвали главным тормозом развития сельского хозяйства в России сегодня?

- Все наши проблемы и беды - от некомпетентности власти. Ее необъективной оценки того, что происходит. Чиновник сел в кресло, и у него, как в той песне, все хорошо, прекрасная маркиза. Но вы посмотрите трезво вокруг. Раньше у людей был совсем иной уровень ответственности, сознания, желания. Идеология была. А сейчас что? Какая зарплата у учителя и кто будет за такие деньги с самоотдачей работать? ЕГЭ не ЕГЭ. Да какая разница, какие баллы, если у нас 40 процентов безграмотно потом пишут? А как можно в сельской местности без профобразования? Мы тянули-тянули ученическую бригаду, ребята на комбайнах работали, но законодательной базы нет, чтобы привлекать к работе несовершеннолетних.

Реклама.